Будет ли и нам “хэйсэй” — вот в чем вопрос

“Что Украина может предложить Японии? Ломал голову. Так и не придумал. Разве что свою дурь экспортировать!” — бескомпромиссный комментарий одного из наших читателей к статье “Японцы четыре дня “открывали”Украину” (№ 3 (542) 21 — 27 января 2011 г.).

Впрочем, хоть и менее резко, но приблизительно в таком же духе всю прошлую неделю обсуждала страна итоги визита Виктора Януковича в Японию.

Эксперты сходились во мнении: поездку назвать “высоко- результативной” вряд ли можно. Единственным межгосударственным документом, подписанным Президентом Украины и премьер-министром Японии, стало совместное заявление о сотрудничестве.

Гончарук вместо Попова

Но заявление — это ж не межгосударственный договор. Хотя там тоже были свои плюсы: приветствовалось сотрудничество между Госагентством Украины по экологическим инвестициям и Японской организацией новых видов энергии NEDO. А также подтверждалась договоренность о выделении Укрэксимбанку 8 млрд. иен ($100 млн.) Японским банком международного сотрудничества JBIC.

Еще шла речь о прямых авиарейсах Киев— Токио. Но опять же — только в качестве эксперимента: в нынешнем году планируют 11 чартеров. Получается, летать будут раз в месяц. Но это если проект запустят.

Приглашала украинская сторона японскую вкладывать инвестиции, потому что у нас “золотая земля”, но в проекте закона “Про ринок земель”, недавно опубликованном на сайте Государственного агентства земельных ресурсов Украины, прямо сказано: “...Іноземні громадяни, підприємства, засновані за участі іноземних фізичних і юридичних осіб, іноземні юридичні особи і іноземні держави не можуть придбати у власність землі сільськогосподарського призначення”.

Конечно, для японцев земля — тема номер один. Потому что более 70% островной территории — это горы. Они даже храмы строят на крышах небоскребов, оборудуют специальными лифтами для паломников. Но это так, к слову.

Что же касается приглашения нашей делегации насчет земли, то хоть премьер Наото Кан и сказал, дескать, “мы знаем Украину как страну с большой территорией и большим количеством сельскохозяйственных земель”, но, думаю, это не более чем “поклон вежливости”.

Вот, собственно, и все.

Нет, еще был протокол о сотрудничестве между Киевом и Киото. Но к большим победам документ трудно причислить: города стали побратимами 40 лет назад.

Кстати, узнав некоторую “специфику” ситуации подписания протокола, японская сторона поначалу вообще отказывалась участвовать.

А “специфика” состояла в том, что вместо киевского градоначальника протокол должен был скреплять подписью зам главы президентской канцелярии Андрей Гончарук. Мэр Киото, бывшей столицы Японии, г-н Дайсаку Кадокава, а также префект Киото г-н Кэйдзи Ямада, приглашенные на церемонию, крайне удивились такому повороту событий.

— Может, стоило нашей официальной делегации ехать другим составом? — интересовалась я у Владислава Каськива, главы Государственного агентства по инвестициям и управлению национальными проектами Украины, имея в виду не только киотский протокол.

На всех трех бизнес-встречах в Японии г-н Каськив сидел “в президиуме” вместе с Януковичем. Рядом сидел и г-н Кинах.

— Состав делегации оптимальный, — ответил Владислав. — Потому что в расширенном составе есть смысл ездить, когда есть конкретные предложения.

— А разве их нет? — интересовалась у него. — Виктор Янукович, обращаясь к бизнес-аудитории, говорил, дескать, нам нужно сотрудничество в сфере использования газа из угольных пластов, строительства ветровых турбин, солнечных батарей и так далее. Куда уж конкретнее?

В ответе собеседник старался избегать конкретики.

— Итог визита в Японию — это глобальная перспектива. И мяч на стороне Украины... Но чтобы привезти более серьезный результат, ехать надо с готовыми инвестиционными проектами, а не с идеями. Тогда все будет хорошо, — сделал он вывод.

“А еще лучше, — подумала я, — если б эти предложения были понятны и японцам”.

На бизнес-форуме в “Ниппон Кэйданрэн” огласили тезис: в Украине начинается инвестиционная реформа. Впрочем, для японского бизнеса (а это были представители крупнейших в мире корпораций, таких как Seiko, Toyota, Hitachi, Casio Computer, Fujitsu, Panasonic Electric Works, Sanyo Electric, Honda Motor и т. д.) — так и осталось загадкой: что такое в Украине начинается?

— Инвестиции — они или есть, или их нет. А реформа — это преобразование, — во время кофе-брейка рассуждал один из японских бизнесменов, пытаясь докопаться до истины. — Так что вы собираетесь преобразовывать?

“Инвестиционной реформой” озадачил именно г-н Каськив.

Премьер ушел из-за американцев на Окинаве

По крайней мере еще один момент, касающийся Украины, для японцев так и остался абсолютно необъяснимым.

— Почему вы стали отмечать как праздничную дату 2 сентября? — интересовался у меня Шин Ватанабе, политический обозреватель одной из ведущих японских телекомпаний.

— Потому что это день окончания Второй мировой войны. Советская армия разгромила Квантунскую... Япония в итоге капитулировала.

— Но прежде Украина этот день не праздновала, — настаивал он.

И то правда: в 2010-м Кабмин впервые издал постановление на эту тему.

Я ему сказала, что просто год был юбилейным, а в нынешнем, может, и не будем отмечать.

Для любого японца 2 августа 1945-го — до сих пор дата трагичная. Тогда впервые за все время существования Страны восходящего солнца японцы услышали голос “живого бога”: император Хирохито объявил о капитуляции и предложил армии сдаться.

Спустя шесть с половиной десятилетий наследник Хирохито — нынешний император Акихито поехал к мемориалу на острове Сайпан отдать дань уважения погибшим на войне. Японские солдаты, узнав о капитуляции, бросались со скал. Сложить оружие — позор, который можно смыть только кровью. У ворот императорского дворца сотни военных и гражданских в тот августовский день 45-го закалывали себя в ритуальном харакири.

Япония вычеркнула из своей истории имперские лозунги и на веки вечные запретила партии фашистского толка.

Конечно, на темы Второй мировой вряд ли вели беседы японские официальные лица с членами украинской делегации: оно и понятно — предмет встречи иной.

Но в частных беседах с теми же японскими чиновниками, пока они, как и журналисты, ожидали завершения протокольных встреч, можно было и об истории поговорить.

Я так поняла, что с американцами у страны по-прежнему натянутые отношения, несмотря на усилия дипломатии.

— Они не извинились за атомные бомбы, — объясняли мне японцы причину неприязни.

— И Япония не извинялась за Перл-Харбор, — парировала я, предчувствуя, что спор вполне может перейти и на истоки особых взаимоотношений с Россией, то есть — к Порт-Артуру и Цусиме.

Но так далеко ходить мы не стали.

Российскую тему собеседники старательно обходили.

А вот американскую развивали сами: оказывается, предшественник нынешнего премьера Наото Кана — Юкио Хатояма — покинул пост из-за того, что не смог выполнить предвыборные обещания и убрать американскую военную базу с острова Окинава.

В Японии политикам не прощают брошенных на ветер слов.

Кстати, японцы в обиде не только на Америку, но и на Англию. На одном из ток-шоу Би-би-си назвало “самым неудачливым человеком в мире” японца Цутому Ямагути, дожившего до 93 лет и скончавшегося год назад.

Самым неудачливым его признали потому, что оказался единственным, кто в 1945-м попал под обе атомные бомбардировки — и в Хиросиме, и в Нагасаки. Соотечественники Ямагути так возмутились формулировкой Би-би-си, что отправили в Лондон от имени правительства Японии ноту протеста.

Не знаю, может, в подобной ситуации обеспокоилось бы и украинское правительство. Хотя... Гложет сомнение.

Впрочем, наш менталитет принципиально отличается от японского.

Внучку обидели

— В нашей конституции, принятой после войны, до сих пор не изменен ни один иероглиф, — с нескрываемой гордостью говорила мне г-жа Акие, служащая управления императорского двора в Токио (чтоб проще было понять, это орган, отдаленно напоминающий симбиоз канцелярии с Госуправлением делами, только с очень ограниченными функциями).

Кстати, не только конституция, но вообще законы в Японии меняются крайне редко. К примеру, гражданский и торговый кодексы, принятые в конце XIX века (!), действуют и поныне. Или закон о лицензиях — 1899 года рождения.

Интересно, какой бы поднялся скандал в Раде, если б кто-то потребовал продлить жизнь какому-либо нашему закону, принятому до 1991 года! Нет, некоторые законы советских времен и у нас действительны, просто у парламента руки до них не дошли.

А у японцев почему-то не подвергают ревизии законы — о лицензиях, принятый в 1921-м, о поддержке частной торговли, т. е. антимонопольный, датированный 1947 годом, или об обороте ценных бумаг, вступивший в силу в 1948-м.

Скромное серого цвета здание “канцелярии” практически без охраны. Ну, если и есть, то чисто символическая.

Я сфотографировала одного из охранников — г-на Хачиро. Он прохаживался по вверенной ему территории: по парку возле “канцелярии”.

Здание украшал герб императорского дома в виде хризантемы с шестнадцатью лепестками. Считается, что вино, настоянное на лепестках этого цветка, продлевает жизнь до 8000 лет.

Почему до 8 тысяч, а не до 7 или 9 — Акие не знала.

Зато она объясняла мне, что члены монаршей семьи начинают обучение в 5 — 6 лет в школе при университете Гакусюин (это учебное заведение было открыто в 1940-м — для отпрысков высокопоставленных лиц, в 1944-м эвакуировано в горы Никко, но после войны было восстановлено в Токио).

Император Акихито, еще будучи наследником трона, фактически — синтоистское божество (в императорских указах употребляется выражение “каманагара”, т. е. “являясь божеством...”) — так вот он более полувека назад блестяще закончил университет по специальности экономика.

Впрочем, как и отец, самозабвенно увлекся биологией моря. В его дворце есть лаборатория, где он проводит опыты и пишет научные работы по ихтиологии.

— А дети императора тоже учились в Гакусюине? — поинтересовалась у Акие. — Мало ли, может, они Кембридж выбрали или Оксфорд, как дети наших высоких чинов?

Оказывается, ничего подобного. Учиться в Гакусюине — это традиция, неукоснительная, как армия для призывника.

По случаю 77-летия император Акихито дал интервью одному из японских телеканалов. Он не очень любит смотреть телевизор: признался, что с годами стал плохо слышать, да и скороговорку в теледебатах почти не понимает. А еще он сказал, что беспокоится за свою 9-летнюю внучку Айко, которую в классе обижают мальчишки. Девочку дразнили и даже ударили, поэтому она несколько дней боялась ходить в школу.

“К сожалению, — говорил монарх, — иногда у подрастающего поколения бывает грубое поведение”.

С младых ногтей

Для эры своего правления Акихито избрал название “хэйсэй”, что означает “достигающий мира”.

Так что — даже в бытовых ситуациях — никто из монаршего рода не может выяснять отношения в школе. Они же — “достигают мира” и не имеют права (да и воспитание не позволяет) кого бы то ни было отчитывать, а тем паче — наказывать.

Ну разве что своих детей.

Кстати о детях. Кронпринц Нарухито, старший сын Акихито, станет наследником престола.

А вот кто будет после него — японцы дебатировали долго, потому как у Нарухито нет сына, а престол передается только по мужской линии. Наиболее влиятельные партии — либерал-демократы, консерваторы, коммунисты, демократы и социал-демократы — тоже высказывались на сей счет.

В конце концов страна пришла к единому мнению, чему несказанно рада, — наследником Нарухито станет племянник, сын Акисино. Малышу пока лишь 3 года. Но пройдет немного времени и его отдадут на воспитание в семью Нарухито.

— То есть заберут у кровных родителей и передадут тете и дяде? — пыталась и я разобраться в тонкостях дворцовой политики.

— Именно так! Потому что наследник престола должен расти как наследник престола. А сделать это можно, только если он будет воспитываться императором, так сказать, в сакральном центре, то есть во дворце.

Это и есть главное дворцовое правило, пропитанное мудростью, как и вся японская философия.

Вот так: будущих правителей страны надо с младых ногтей готовить к высокой миссии.

Кстати, единственная дочь императора принцесса Саяко, получившая при рождении титул “принцесса Нори”, поскольку вышла замуж не за отпрыска царских кровей, а за чиновника токийской мэрии Йошики Куроду, лишилась титула. Следовательно, ее дети не смогут занять императорский трон.

Они познакомились в университете. Старший брат принцессы и будущий ее муж вообще учились в одной группе.

И хоть свадьба Саяко и Йошики прошла пять лет назад, в “канцелярии” прекрасно помнят дары, которые преподнес жених родителям невесты: две свежих рыбы, три бутылки сакэ и два отреза шелковой ткани.

Это тоже традиция — дарить рыбу, рисовую водку и отрезы на кимоно. Заметьте: никакого тебе там золота с бриллиантами!

Юристов уже не надо

Киотский университет считается одним из наиболее престижных среди 86 вузов Японии. До Второй мировой он входил в систему императорских университетов.

Тот, кто поступает в этот вуз, посвящает себя науке, и уж никак не стремится (как зачастую, увы, бывает у нас) получить диплом ради будущего чиновничьего кресла.

Студент исповедует главный принцип Киотского университета: “Воспитание духа свободы”.

А теперь могу себе представить, что получится, если этот лозунг перенести на наши вузы. “Свобода” в понимании большинства украинских студентов и японских — принципиально разные величины.

Согласно материалам, подготовленным ЮНИСЕФ, наших студентов более всего волнует вопрос, чем бы себя развлечь, где провести время за кальяном и какой сорт баночного пива поможет лучше расслабиться. Почти 50% опрошенных признали, что бесцельно проводят время изо дня в день.

Японские студенты, наверное, массово совершили бы сэппуку, если б осознали, что бессмысленно прожигают и свое время, и родительские деньги.

О посещении украинской делегацией во главе с Виктором Януковичем Киотского университета наша пресса писала на прошлой неделе, особо смакуя метафору, произнесенную президентом перед аудиторией.

Это по поводу схожести символов стран — японской сакуры и украинской вишни.

Так вот метафора, кстати, студентам понравилась, они аплодировали.

А когда эскорт высоких гостей отбыл, мы еще немного с ребятами поговорили: нет, не об отношениях Японии и Украины, а вообще — о жизни.

Например, самыми престижными направлениями учебы считаются фармакология и химия. Кроме того — физмат и сельское хозяйство. Впрочем, ожидается бум на биофак: в последнее время в университете стали весьма популярны работы в лаборатории, где исследуются стволовые клетки.

— А юридический? Разве это не популярно? — выясняла у двух подружек- студенток.

— Не-е-е, — хором отвечали они и очень веселились, что “гаидзин” (то есть “чужой”, а для них любой иностранец — “гаидзин”) настолько несведущ в японских вузовских приоритетах.

В одной из книг, посвященной конституционному праву Японии, отыскала любопытную статистику: в стране с населением в 127 млн. человек — всего-навсего около 2000 судей (и это на 47 префектур), приблизительно столько же прокуроров и немногим более 11 тысяч адвокатов.

Вот если б их практику перенести, допустим, на Киев, то сколько ж работников судов в городе должно быть? Максимум 50 человек? А у нас какое количество по штатному расписанию? Мало того, хотят еще и увеличить штат. По-моему, в недрах отечественного Минюста уже и проект такой гуляет.

Но это лирическое отступление.

Вернемся к японским студентам. Кто-то может себе представить КГУ да любой из украинских многочисленных университетов, где б парковка не была забита дорогими машинами, на которых юноши и девушки добираются до “альма матер”?

Лично я таких вузов у нас не знаю.

Парковка Киотского университета забита никакими там не крутыми, а просто удобными велосипедами.

И одежда японских студенток сильно отличается от тех нарядов, в которых ходят на лекции наши. У них — практичная, у наших — в основном богатая.

Японские девушки золотым украшениям предпочитают веселенькую пластмассовую бижутерию. Спросила: почему? Говорят, потеряешь — не жалко.

Насчет практичности и удобства — это действительно о них. К примеру, некоторые студентки — это зимой-то! — ходят в коротеньких юбочках, курточках по пояс, а на ногах — черные гольфы и туфли-лодочки.

Ну с юбками — ясно, они японским девушкам милее, чем брюки. А гольфы, оказывается, — не только дань моде, они еще и полезны: благодаря специальному составу эластика, из которого сделаны вещи, снимается тяжесть в ногах.

“Синкансен” как самолет

“...У японцев интерес к Украине вызван региональным соперничеством Токио и Пекина”. И поскольку сейчас происходит явное сближение Украины с Китайской Народной Республикой, то Япония не желает упускать Украину “из вида”.

Таково мнение экспертов украинского Института мировой политики.

А для Украины, считают сотрудники того же института, цель визита в Японию — сохранить баланс на азиатском направлении. То есть несмотря на интенсивность отношений с Китаем, мы демонстрируем повышенный интерес к Стране восходящего солнца.

Но, возможно, все гораздо проще. По крайней мере с украинской стороны.

Ехали, чтобы нормализовать отношения с Японией, несколько подпорченные скандалом с “киотскими деньгами”.

Ехали, чтобы заинтересовать потенциальных инвесторов. И чтобы заверить, что власть — стабильна.

А еще — чтобы самим удостовериться (не представляю как, но, наверное же, “перенять опыт”?) — как можно построить ярусами дороги, причем чтоб на весь город был только один перекресток?

И как это может быть, чтобы при таком-то движении не чувствовался запах выхлопных газов? Японские дороги до такой степени экологически чисты, что даже стоя на обочине, ощущаешь: дышишь обычным воздухом, если не “как в лесу”, то по крайней мере — не “возле дороги”.

Допустим, в Японии стали строить дивной конструкции небоскребы — но вовсе не для того, чтоб удивить мир, а потому, что не хватает земли.

Но все равно там невозможно “взять и перенести” на другое место, например, синтоистский храм или другое строение, чтобы на этом месте построить, допустим, отель или офисную “свечку” в 40 этажей.

Кто-то может себе представить, чтобы у нас горожане совершали пробежку — утреннюю, или дневную, или когда им заблагорассудится — вокруг парка, где находится резиденция наивысшего должностного лица? А у них все бегают вокруг императорского парка.

И можете себе представить “электричку”, движущуюся со скоростью 300, а то и 500 километров в час? Это я говорю о поездах “Синкансен”, своими футуристическими формами больше напоминающих сверхзвуковые самолеты, чем железнодорожные вагоны. И чтоб там были все удобства для пассажиров, включая кондиционеры, мягкие кресла, столики, кабинки для курения и даже туалеты с подогревом?

Так ведь речь-то — не об элитных поездах, а уже привычном для любого японца общественном транспорте.

И как может быть, чтобы территория страны — сплошные камни, а не наш чернозем! — круглогодично благоухала цветниками да садами?

Кстати, японские журналисты поведали об одной любопытной традиции. Если человек покупает, к примеру, новогоднюю елку, то обязательно должен посадить в питомнике три саженца. Причем это норма, не регламентированная никаким указом, постановлением или решением.

Просто они так живут. И в этом тоже — суть философии.

Единственное, что я до сих пор понять не могу: как это не только в сравнительно небольших городах — Киото и Осаке, но и в 13-миллионном Токио на дорогах не бывает пробок?

Кстати, в столице Японии, не говоря уж о других населенных пунктах, никогда не перекрывается дорога для того, чтобы проехал эскорт любого из самых что ни на есть высоких чиновников.

“Если б перекрыли, то это б стало поводом для новой серии комиксов”, — уверяли меня японские журналисты.

Не верить им у меня нет оснований.

Тем более что комиксы в Японии — самое популярное чтиво.

Лидия ДЕНИСЕНКО