Большое меньшинство. Ответят ли румыны Украины на реформу образования

Назвать местных “национальным меньшинством” здесь язык не поворачивается.Для 33 тысяч жителей работают 27 школ, только две из них — украиноязычные, при этом одна — начальная, где учатся всего 16 детей. Из 4 тысяч школьников на государственном языке обучают лишь 324 ребенка, то есть, меньше 10 процентов.

Но ситуация в скором времени может измениться.

Какие угрозы несет новый закон “Об образовании” нацменьшинствам и Банковой — в репортаже “Украинской правды” из центра самого румынского района Украины, крошечного города Герцы в шести километрах от украино-румынской границы.

Подпишет или не подпишет — интригу вокруг нового закона Петр Порошенко убил 25 сентября. Несмотря на обещания Венгрии устроить Украине настоящий “евроапокалипсис” и демарш высших должностных лиц Румынии, с 28 сентября закон вступил в силу.

Большой переполох у соседей вызвала седьмая статья закона, первый пункт которой гласит: “Языком образовательного процесса является государственный язык”. Еще до принятия закона власти соседних стран заявили о “дискриминационном” характере документа, который якобы ограничивает национальные меньшинства в праве обучения на родном языке.

На прошлой неделе президент Румынии Клаус Йоханнис отменил намеченный на октябрь визит в Украину, а правительство Венгрии 26 сентября заявило, что официальный Киев может забыть об интеграции в ЕС. К недовольству в большей или меньшей степени присоединились в разное время Польша, Болгария, Греция, Россия и Молдова.

“Не учите румын патриотизму!”

Приветствуем в сети “Vodafone Румыния”. Для проверки счета набирайте *101#.

О деликатной близости с Европой в Герцаевском районе Черновицкой области говорят не только шальные SMS. Стоит попасть сюда, и мессенджер Facebook взрывается сообщениями с пометкой SOS: “Предлагаем гражданам Украины трудоустройство в Эстонии. Требуются маляры, сварщики, штукатуры”.

Семейство Платика из Молницы знает все ходы и без этой навязчивой рекламы. До 60% их односельчан — на заработках в Венгрии, Италии, Бельгии, Германии или Британии.

До границы с Евросоюзом отсюда не более десяти километров. Дорога туда уже давно проторена. Нужно только сделать шаг. Самого Ивана Платика, жену Нелю и дочь Ливию удерживает разве что гектар земли, засеянный кукурузой, да несколько свиней и коров.

На сбор урожая в поле, в нескольких километрах от Молницы, Платика приезжают из года в год. Станется ли так в следующем или придется собирать чужой урожай уже в ЕС, еще не решили.

Единственное, что пока ясно, — нужно запастись кукурузой на зиму.

— Стеблями кормим домашний скот, — делится глава семейства, перебирая сноп. — А зерна сушим, отвозим на мельницу и делаем мамалыгу.

— Кукуруза для мозга полезна, — добавляет Нели. — Наши прабабушки мамалыгу ели вместо хлеба каждый день. И жили до 100 лет.

Нели Платика — медик. Получает 2,5 тысячи гривен в месяц. Вся ее зарплата уходит на оплату газа. Новости о “стабилизации экономики и перемогах”, долетающие из столицы, тут встречают усмешкой.

— Работы не найдешь во всем районе, она только у бюджетников. Цены растут. Вот и задумываемся о том, чтобы уехать, — поясняет Нели.

По подсчетам депутата райсовета Михаила Танаса, более 50% населения района отправились на заработки. И 20% из них вряд ли уже вернутся в Украину.

Сам Танас вернулся. Когда-то строил дома и дороги в ЕС. Довелось, по его словам, пожить и в подвалах. В итоге тоска по дому взяла свое.

Сегодня Михаил — один из подписантов безуспешного, как оказалось, письма президенту с просьбой ветировать закон “Об образовании”. Танас и его единомышленники — а таких здесь почти весь район, — уверен: седьмой пункт документа нарушает права нацменьшинств и противоречит Конституции. Местные опасаются, что любое ущемление языка в перспективе может только увеличить отток румыноязычного населения из Украины.

— Честно говоря, шок, — не скрывает разочарования депутат. — Надеялись, что Порошенко отдаст документ на доработку. Мы ведь ничего сверхъестественного не требуем. Хотим, чтобы дети учились на родном языке с первого и до последнего класса.

Думаю, будут еще акции протеста. Но обязательно мирные. Я так скажу: выборы впереди, и президент со своей командой много тут баллов потеряет. Там, в Киеве, хотят научить всех патриотизму. Но румын учить не нужно. Из нашего края много народу воевало в АТО.

Стройка века

Герца, город с населением около 3 тысяч человек и годовым бюджетом 2 миллиона 400 тысяч гривен, — самый румынский в Украине, как и весь Герцаевский район. Здесь 95% румыноязычного населения.

Единственное печатное издание Gazeta de Herta выходит на коренном языке.

От Герцы до пункта пропуска “Дяковцы” всего шесть километров. В этой приграничной зоне жилось проще, пока КПП, после вступления Румынии в ЕС, не закрыли на реконструкцию. Работы продолжаются неприлично долго, пережили уже двух президентов. Местные предполагают, что переживут и третьего.

Весной 2017-го Петр Порошенко обещал, что КПП откроют в сентябре. Но что-то пошло не так. Не помогли даже деньги, которые выделял ЕС.

Местные клянут коррупцию и продолжают годами ездить в Румынию через другие КПП, расположенные в десятках километров. Хотя раньше, при работающих “Дяковцах”, ходили на “ту сторону” пешком по упрощенной схеме.

— Народ говорит, нас специально все больше ограждают от Румынии, — рассказывает Алексэндру, житель села Горбова. — Зачем? В Киеве считают, что мы тут неблагонадежные элементы? В Румынии у местных много родственников. У нас тут есть Герца, а там — Дальняя Герца. Эти связи ведь все равно никто не разорвет, как бы ни старался.

Сегодня у многих жителей Герцаевского района по два паспорта. Этого здесь почти не скрывают, несмотря на явные противоречия с законодательством.

— Пусть те, кто считает, будто тут живут сепаратисты, приедут в Герцу хотя бы инкогнито, поговорят с людьми. Я бы не стал называть наличие двух паспортов на этой территории проявлением сепаратизма. Это просто дополнительный вариант для заработка, решения жизненных проблем, а не для каких-то антигосударственных действий, — становится на защиту земляков Василий Быку, редактор Gazeta de Herta.

По его словам, в Герцаевском районе никогда не было антиукраинских настроений. На примере своей родословной он объясняет, почему местным так важно продолжать учиться на румынском.

— Мой прапрадед жил при Молдове, при Штефане Великом, — перечисляет Быку. — Прадеды — при Австрии. Дед — при Румынии. Родители — при Союзе, а мои дети — уже при независимой Украине. Отсюда мы никуда не уходили. В Черновцах и в Чудей есть школы, которые 200 лет преподают на румынском. Мы все встревожены (законом — УП), мирно протестуем.

Слава Богу, никто не вышел еще с вилами. Я очень не хотел бы провокаций, и сам не призываю людей к непокорности.

“Зачем поднимать бучу?”

Единственная украиноязычная средняя школа в Герце на все сто соответствует крошечным размерам города.

— Вот здесь, в коридоре, мы сделали перегородку — получился кабинет медсестры, — водит по своим владениям директор Лариса Житарашу. — А учительская теперь тут, в бывшей подсобке. Желающих учиться в нашей школе с каждым годом все больше. Места не хватает.

Надеемся на старый корпус ХІХ века постройки, он находится через дорогу. Правда, денег на его реконструкцию власти пока не могут найти. Если там сделать ремонт, у нас появятся школьные кабинеты. Сейчас есть только кабинет информатики.

Житарашу живо вспоминает 90-е, времена, когда школа переходила на украинский язык обучения. Говорит, тяжело было всем. Прежде всего, учителям, которым пришлось переучиваться и перестраиваться.

Теперь от нового закона “Об образовании” проблем ждут и родители, и преподаватели 26-ти школ района.

— Если играться с этим законом, то может и зародятся какие-то вспышки недовольства, и это может перерасти во что угодно, — считает Лариса Житарашу. — Нельзя так резко все обрывать, оставлять только начальную школу на родном языке. Нужно было все взвесить, обсудить. Зачем поднимать бучу? Неужели других проблем нет? Возьмите хотя бы дороги…

Хороших дорог между селами Герцаевского района действительно нет.

Единственная нормальная трасса ведет из Черновцов в Герцу. Но хорошее полотно обрывается километров за десять до районного центра, в селах Молница и Банчены, где находится Свято-Вознесенский мужской монастырь Московского патриархата.

Еще до войны сюда приезжал патриарх Кирилл. К такому нетривиальному событию дорогу отремонтировали, но дальше монастыря руки не дошли.

— Румыноязычное население терпеливое. Не встречала таких настроений, чтобы кто-то ждал, когда придет Румыния и заберет всех к себе. Никто историю не хочет ворошить. Но у каждого человека, у каждой нации есть предел терпения, — подытоживает Житарашу.

“Одна война в стране уже есть”

— Вот там, за тем холмом, уже Румыния, — показывает рукой Якоб Постевка, директор учебно-воспитательного комплекса в селе Тернавка. — Эти земли до сороковых были Румынией. Я сам в 51-м родился, а школой начал руководить, когда Брежнев к власти пришел.

На вопрос, к чему могут привести законодательные инициативы, исходящие из столицы, Постевка отвечает недвусмысленным жестом — сжимает два кулака и трет их друг о друга. На обычном языке это может значить что угодно: конфронтация, трения или столкновение лоб в лоб.

— Поголовный переход на украинский — что, сблизит людей? — сомневается Якоб. — Неужели важней, как человек говорит, а не что. В селе недоумевают: как, почему так случилось? Почему не вынесли проект на обсуждение? Думаю, 90% депутатов сами не знали, что принимают.

В эти дни седьмой пункт закона заставляет хвататься за голову многих в Герцаевском районе.

Вячеслав Сидор, директор лицея имени Георгия Асаки (известный писатель и драматург, родившийся в Герце — УП), только разводит руками. Где найти украиноязычных учителей — один из главных вопросов.

— Приказы исполнять будем, не менять же нам место проживания, — вздыхает он. — Но как это будет на практике, даже не представляю. Как переучивать коллектив, как ломать детей? Как в румыноязычных семьях родители будут проверять уроки на украинском? Почему они так решили?

В Конституции говорится, что каждый имеет право учиться на родном языке. Может, нужно было Конституцию переписать? В законе, конечно, есть много хорошего, но по седьмому пункту много вопросов.

Замдиректора лицея Лилия Монолаки заверяет, что никто в округе не будет подбивать учителей “на войну”.

— У нас уже есть одна война в стране, — замечает она. — Но нововведения — настоящий шок для детей, родителей, учителей. Общество не готово. Мы, конечно, не уедем, не сломаемся, преодолеем трудности. Народ у нас патриотичный и терпеливый. Румыноязычные дети прекрасно знают, в какой стране живут. Мы не против государственного языка, но для того, чтобы мы чувствовали себя полноценными гражданами, нам нужен родной язык в полном объеме. Нацменьшинств много в Украине, и пусть нас немножко уважают.

По словам Монолоки, тенденция последних 10-15 лет обнадеживала: если раньше около 50% детей уезжали учиться в иностранные вузы, то теперь большинство выбирает украинские.

Как будет после принятия закона — покажет время.

Артиллерист из отдела культуры

Октавиан Магас — один из здешних атошников. В мирной жизни возглавляет отдел образования, молодежи и спорта райгосадминистрации. Получив повестку в 2014-м, он отвечал за моральный дух артиллеристов под Мариуполем, в Курахово и Угледаре. Сепаратиста узнает по взгляду. Клянется, что в Герце таких пока не встречал.

Комментируя последние новости, Магас аккуратно подбирает слова: “Вам как частное лицо отвечать или как госслужащий?”

— Закон предполагает общие для всех правила игры, — объясняет он. — Только вот, в Герцаевском районе “общее” — румынский язык. Как бы ни парадоксально это звучало в Украине. По правде говоря, не знаю, как нацменьшинства, и не только румыны, будут дальше жить. Время покажет. Этот документ в целом, бесспорно, хорош. Кроме седьмой статьи. Но я, как человек присягнувший родине, должен законы выполнять…

— Похоже на слова госслужащего. А что думает простой человек Октавиан Магас? — интересуюсь я. — Какие настроения в регионе?

— Скажем так: многие тут сейчас вспоминают, как в 2014-м пытались отменить “закон Кивалова-Колесниченко”, — отвечает чиновник. — Это, в том числе, стало для России формальным поводом, чтобы подогреть население и начать агрессию. Конечно, Кремль использует любые ситуации для пропаганды. Вспомните, например, протесты против мобилизации в 2014-2015 годах в Глыбокском районе (соседнем с Герцаевским — УП)…

— Здесь может повториться история с Донбассом?

— На данный момент такое невозможно, — говорит Магас. — Герцаевские румыны в большинстве своем законопослушные и не настолько политически активные. Сложно представить, как их можно подогреть до сепаратизма. Плюс у нас тут нет таких фигур, как Ахметов. Ему там, на Донбассе, извините, яйца не прищемили, вот и случилась беда.

Как бы там ни было, а Октавиан Магас прогнозирует: народ будет возмущаться. Степень накала страстей зависит от того, как будет толковать власть вступивший в силу документ, и как он заработает на практике.

— После такой реакции Венгрии и Румынии президент оказался в сложной ситуации. Думаю, все действия и поведение Петра Порошенко вокруг закона могут стать переломным моментом для его второго срока, — резюмирует Магас.

Тем временем жители Герцаевского района готовятся к очередным трудностям. Возле магазинчика в селе Горбова — небольшой сход жителей. Обсуждают вести из Киева, которые доходят сюда с небольшим опозданием.

— Как? Уже подписал? — удивляется женщина лет 50-ти, засыпая окружающих вопросами. — И что мне теперь делать? Как я буду уроки у детей проверять? Или мне с ними тоже в школу идти, заново учиться?

— Да уж, Мария, дела! — сочувствует односельчанин. — Радует одно: всегда можно уехать…

Мужчина выбрасывает окурок на землю. Сплевывает. Садится на велосипед и медленно крутит педали в сторону украино-румынской границы.

Евгений РУДЕНКО