Болезнь глобальности

Тема России на давосском форуме вновь была одной из ключевых. Значит, мы снова активно заманиваем нерезидентов и, в общем-то, правильно делаем. Вряд ли кто-то будет спорить, что нерезиденты могли бы двинуть вперед целый ряд значимых для нас отраслей и привлечь новые технологии. Власть, кстати, уже во многом отказалась от надувания щек — по крайней мере, проект “Сколково” базируется на постулате о критической важности участия зарубежных компаний и ученых.

Причина, как ни обидно это звучит, и в лени нашего бизнеса, по-прежнему извлекающего приватизационную ренту и предпочитающего отжимать еще советские активы да пилить бюджеты с чиновниками. И в отсутствии (все еще надеюсь, что временном) предпринимательской культуры.

В общем, если уж сами ничего не делаем, ища тысячу и одну отговорку, то пусть хоть нерезиденты займутся. Им в чем-то в России проще, чем отечественным предпринимателям. Даже в самых скандальных сюжетах в тюрьму попадали не иностранцы, а их российские наемные сотрудники. И в историях типа “Сахалина-2” не все так однозначно: иностранные участники получили за контрольный пакет $7,45 млрд и остались в проекте миноритариями. На экспроприацию не похоже.

Нерезидентам важно понять простой принцип: в России им нужен хороший партнер, о чем власть говорит уже прямым текстом (Сергей Собянин обещал инвесторам свой сотовый номер, который владельцам сносимых ларьков вряд ли дают). Понятно, что иностранцам тоже хотелось бы более прозрачной и логичной системы принятия решений, но на ее создание все равно уйдет много лет, а инвестировать надо сегодня.

Даже знаменитый закон “О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства” на деле не такой уж и мегадраконовский. Там два простых постулата: все та же идея о том, что нужен старший партнер из российских компаний, а также мысль о том, что за одобрением самых больших проектов нужно идти напрямую в комиссию во главе с премьер-министром (не стоит забывать, что он вступил в силу аккурат накануне инаугурации Дмитрия Медведева).

В общем, шансы зацепить нерезидентов есть. Остается вопрос, чем же будут заняты наши концерны. Кроме старшего партнерства, есть еще путь к увлечению проектами за рубежом. Что мы, кстати, и наблюдаем. Выглядит это несколько странновато. Хоть и завернуто в красивую упаковку превращения в транснациональные холдинги и роста геополитического могущества державы. Меня все же смущает, что на фоне, мягко говоря, слабого инвестирования в шельф и Восточную Сибирь мы намерены вкладывать солидные суммы в нефтедобычу, например, в Венесуэле. Все же обычно активность в upstream других стран проявляют концерны, у которых проблемы с запасами на родине. У нас ситуация несколько иная. А проекты все более лихие. Вот, скажем, идея профинансировать строительство ЛЭП из Центрально-Африканской Республики в Пакистан через Афганистан. И вправду, заниматься сетями в Подмосковье — мелковато как-то.

Константин СИМОНОВ, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности