Более равное общество — не помеха росту

Большая часть обсуждений книги касалась политических аспектов неравенства. К моему удивлению, сотрудники Международного валютного фонда, самого авторитетного из институтов, затронули эти вопросы в феврале в докладе “Redistribution, Inequality and Growth” (“Перераспределение, неравенство и рост”). Они пришли к четким выводам: обществам, которые становятся все более неравными, свойственно большее перераспределение; более низкий уровень общего неравенства (после вмешательства) способствует более быстрому и устойчивому росту; перераспределение, как правило, хорошо сказывается на росте, если не доводить до крайностей.

Эти выводы заслуживают внимания. Итак, почему они могут быть справедливыми?

Очевидным объяснением первого вывода будет то, что — по крайней мере в демократиях со всеобщим правом голоса — чем больше базовое неравенство, тем сильнее политическое давление к перераспределению, поскольку голоса распределены более равномерно, чем деньги. Богатые могут попытаться лишить бедных права голоса прямо или опосредованно. Они также могут попробовать получить поддержку у тех, кто ниже по шкале доходов, особым вниманием к социальным и культурным проблемам. Кроме того, богачи всегда используют политическое влияние. В том, что перераспределение обычно является выигрышной стратегией, нет ничего удивительного, но на это стоит обратить внимание.

Теперь рассмотрим второй вывод. Неравенство действительно может способствовать росту, потому что возникают стимулы к инновациям и предпринимательству. Оно также может означать значительные сбережения и, соответственно, большие инвестиции, поскольку богатые люди откладывают большую часть дохода, чем бедные. Действительно, сам Джон Кейнс когда-то использовал это как аргумент, говоря о викторианском неравенстве.

В бедных странах неравенство также может давать части населения ресурсы для основания бизнеса или получения образования. Однако, с другой стороны, неравенство может лишать бедных возможности сохранять здоровье, приобретать навыки или воспитывать детей и давать им образование. Это может привести к нестабильности, поскольку политики будут занимать полярные позиции между консерватизмом с низкими налогами и популистским перераспределением. Это может также помешать построению консенсуса при реагировании на не-благоприятные потрясения.

Что касается третьего вывода, легко увидеть, как стратегии перераспределения могут повредить росту. Когда налоги достигают очень высокого уровня, их экономическая стоимость увеличивается несоразмерно. В то же время некоторые стратегии перераспределения могут потребовать весьма умеренных или даже отрицательных расходов. Как пример можно привести устранение случайных налоговых лазеек, которыми пользуются богачи. Еще пример — использование доходов от налогов для финансирования государственных инвестиций, образования и всеобщего здравоохранения.

Таким образом, в теории связь между неравенством, перераспределением и ростом может выражаться очень по-разному. Ответы следует искать в тщательном анализе данных, какими бы несовершенными они ни были. Результаты исследования МВФ удивительно четкие. За последние полвека, отмечается в докладе, базовое неравенство (то есть до вмешательства) росло в странах с высоким уровнем доходов и снижалось в развивающихся. Это соответствует тому, что можно было ожидать в эпоху глобализации. Более того, разница между базовым неравенством и неравенством после вмешательства в странах с высоким уровнем доходов меньше, чем в других, поскольку это гораздо более перераспределяющие государства.

Анализ основан на данных о росте, неравенстве и перераспределении в разных странах. Рассмотрено влияние неравенства и перераспределения на рост реального дохода на душу населения за пять лет и на длительность периодов роста. Для пятилетнего периода вывод четкий: неравенство уменьшает рост. Прямое воздействие перераспределения слегка негативно.

Однако непрямое влияние, посредством сокращенного неравенства, благоприятно для роста. Кроме того, высокое неравенство снижает вероятность того, что рост продлится долго. Наконец, в докладе сделан вывод, что увеличение уже и без того очень высоких уровней перераспределения вредит росту. Однако если не доводить до крайностей, усиление перераспределения не вредит росту.

Возможно, выводы этого исследования кого-то удивят. Не только неравенство вредит росту, но и усилия по его исправлению в целом не безвредны. Это всего лишь статистические связи, выявленные в результате изучения данных большого количества государств. Однако выводы предполагают, что уступкам между перераспределением и ростом не стоит придавать большого значения.

Эти выводы также согласуются со случайными наблюдениями. Европейцы знают, что экономика скандинавских стран, где очень высокое перераспределение, превосходит менее перераспределяющие государства юга. Эти страны с высокими налогами также не страдают от бюджетных кризисов. Кроме того, любой, кто немного разбирается в развитии, знает, что гораздо более равные восточно-азиатские страны, в частности Япония и Южная Корея, после Второй мировой войны показывали более высокие результаты, чем намного менее равные страны Латинской Америки.

Конечно же, этот анализ не сможет положить конец политическим дебатам по этим обширнейшим вопросам. Наоборот, он их усилит, но в довольно оптимистичном направлении.

Не только возможно, но и полезно соединить открытые и динамичные рыночные экономики с ощущением общей цели и достижений, которое дает терпимая степень неравенства.

Мартин ВУЛЬФ