Бизнес и власть

Во второй половине 1990‑х советника президента, одного из первых советских кооператоров Александра Волкова, считали одним из самых богатых людей Украины. Звездным часом в его политической карьере стало формирование большинства в Раде третьего созыва.

“Кучма, конечно, не подписывал приказ “о назначении Волкова директором парламента”, это журналисты придумали, а депутаты поддержали, — довольно усмехается Волков. — Но задача сформировать большинство передо мной стояла. Я был единственным выходцем из бизнеса в Администрации Президента. Поэтому разговаривал с бизнесменами на одном языке”.

До 1998 года голос частного бизнеса в Раде был практически не слышен. Среди народных депутатов было много красных директоров и совхозно‑колхозной знати, а словесные баталии разыгрывались в основном между коммунистами и национал‑демократами. “Пока мы что‑то там “чирикали” в парламенте, они приватизировали госимущество за копейки”, — сердится на нуворишей “руховец” Владимир Яворивский.

Почему Кучма решил опереться на бизнесменов? “Президента мало интересовала их спонсорская поддержка на следующих президентских выборах, — говорит Волков. — Ему нужны были лояльные депутаты”. И все же пример Бориса Ельцина, который сумел переизбраться на свой пост в 1996 году благодаря поддержке крупного частного бизнеса, наверняка был у Кучмы перед глазами.

Бизнесмены охотно откликнулись на президентский призыв. Большинство из них собиралось пробиваться в Раду в одномандатных округах с помощью проверенного инструмента — денег. Коммунисты и социалисты, которые доминировали в парламенте, осознали угрозу и накануне выборов поменяли мажоритарную систему на смешанную. Сложилась парадоксальная ситуация. В одном и том же округе избиратели голосовали за левую партию, но поддерживали кандидата‑бизнесмена.

На политическую орбиту вышли новые звезды. Благодаря поддержке киевского бизнесмена Вадима Рабиновича никому прежде не известная Партия зеленых преодолела четырехпроцентный барьер и прошла в парламент. Финансовый ресурс помог победить в округе 24-летнему Константину Жеваго, о котором тогда мало кто знал. В парламент прошли Виктор Пинчук, Сергей Буряк и другие будущие участники списка Forbes. Всего по оценке Волкова в Раду третьего созыва было избрано около 200 бизнесменов и их ставленников.

Бизнес в парламенте поддерживал власть, и та отвечала взаимностью. “Например, депутаты по просьбе бизнеса проголосовали за особые условия приватизации ММК им. Ильича, а президент подписал закон”, — рассказывает Волков о схеме, которая позволила менеджменту приватизировать один из крупнейших меткомбинатов страны за $100 млн.

Приход крупного капитала привнес в работу парламента и другие новшества. В парламенте первого и второго созыва еще можно было чего‑то добиться, агитируя депутатов с трибуны. “После выборов 1998 года депутатам начали раздавать по $200—500 за правильное голосование, — рассказывает Яворивский. — Те выборы стали фактически началом конца украинского парламентаризма”.

Бизнесмены о выборах 1998 года

Вадим Рабинович:

 

Мы засиделись с друзьями в каком‑то японском ресторане. Говорили о выборах, о природе. Как‑то это все вместе связали, я тут же набрал по телефону лидера “зеленых” Виталия Кононова и предложил ему помощь. На следующий день встретились — и все закрутилось. Вклад мой был скорее не финансовый, а идеологический. Проект появился вовремя, была качественная реклама. А вот на следующих выборах “зеленые” проиграли. 19 банкиров в проходной части списка — это просто гипержадность.

Богдан Губский:

 

В 1998 году в парламент прошло очень много молодых людей, которые что‑то хотели делать. Сейчас не важно, были они из бизнеса или нет. Я тоже тогда активно занимался инвестициями и сельским хозяйством. А еще работал в госкомиссии по развитию внешних отношений. И в парламент я пошел, потому что понимал: бизнес без цивилизованных правил игры просто не может дальше развиваться. Понятное дело, в парламенте лоббировались интересы. Но не конкретных бизнесменов, а групп производителей.

Виктор Пинчук:

 

Я шел в парламент, а не в политику. Для меня и тогда, и сейчас — это “две большие разницы”. Это было сложное решение, но убедил директор Нижнеднепровского трубо­прокатного завода Альфред Иванович Козловский. Я победил за счет драйва, без админ­ресурса, электорально. В последние дни перед выборами Лазаренко допустил ошибку — начал меня мочить. Я был первым в области, кто посмел публично его критиковать. Люди тогда стали останавливать меня на улицах. Благодарили и поздравляли.

Севгиль МУСАЕВА