Безопасный сон

Продовольственная безопасность заставляет правительство запрещать экспорт зерна. Энергетическая безопасность — главный аргумент в пользу того, чтобы не допускать иностранцев к стратегическим месторождениям нефти и газа. Соображениями безопасности объясняют несметное число государственных тайн, военные расходы, армию милиционеров, закон, ограничивающий иностранные инвестиции в 40 отраслях, необходимость военной и финансовой помощи другим государствам…

Список этот можно продолжать и продолжать.

Подсчитать, сколько ресурсов тратится на поддержание разного рода безопасности, — задача почти невыполнимая. Обычно, когда речь идет о безопасности, стоимость ее остается за скобками. “Любой ценой” — вот самый точный ответ. В погоне за безопасностью, как они ее понимают, государства идут на все: арабские страны начинают выращивать специальный сорт пшеницы, способный выжить в условиях пустыни, а китайцы, например, покупают доли в нефтяных компаниях Судана. Апофеоз — Северная Корея с ее идеологией “чучхе” (опора на собственные силы), которая предполагает, что страна вообще ничего не покупает за рубежом.

Можно ли считать такое поведение экономически оправданным? А если нет, может ли человечество что-то сделать, чтобы его ресурсы не тратились впустую?

Возьмем самый простой пример — нефть. Одни страны (Россия, например) ради безопасности не допускают иностранцев к запасам нефти, а другие (как Китай) скупают нефтяные месторождения за границей. Они рассчитывают, что это даст им возможность обезопасить свою экономику от повышения мировых цен, поскольку у нее будут более дешевые энергоресурсы. На самом деле в этом нет никакого экономического смысла. Потому что, субсидируя внутреннюю цену на нефть, власти дают отечественным производителям и потребителям стимул расходовать слишком много энергоресурсов. Экономика от этого сильно проигрывает в конкуренции с другими странами.

То же самое происходит, когда государства под предлогом экономической безопасности закрывают рынки от иностранной продукции и развивают собственное производство всех возможных товаров.

Считается, что если страна производит собственную мебель, собственные спички, собственные автомобили и т. д., то это оградит отечественных потребителей от внезапного роста цен, продиктованного иностранными производителями. Но в реальности торговые барьеры всегда ведут к повышению цен внутри страны, поскольку внутренние производители оказываются вне конкуренции. Отсутствие конкуренции лишает их стимула для развития и в конечном счете ведет к технологической отсталости экономики. А технологическая отсталость в конечном итоге ослабляет экономическую безопасность страны. Получается, что меры, направленные вроде бы на обеспечение экономической безопасности, ведут к противоположному результату.

Идея опоры на собственные силы очень близка людям, воспитанным в СССР. Долгие годы изоляции от внешнего мира (в том числе и экономической) крепко укоренились в сознании бывших советских граждан и их детей. Не случайно Россия — один из мировых лидеров по числу протекционистских барьеров, а председатель правительства и весьма вероятный следующий президент России Владимир Путин — убежденный приверженец экономической политики, в основе которой лежит поддержка отечественных производителей любой ценой, включая закрытие рынков (подробнее — в статье “Свое болото”, № 169 от 9.09.2010). Сейчас, когда у страны есть потребность в импорте зерна, правительство тянет с решением, опять ссылаясь на безопасность.

Закрытость лишает нас доступа к современным технологиям, финансовым ресурсам, поддерживает высокие цены на товары, консервирует сырьевой характер экономики и ее низкую энергоэффективность. Все это в обмен на иллюзию экономической безопасности. Не велика ли цена?