БРИКС смирился с американской гегемонией

Главным итогом саммита БРИКС, кроме охоты уфимского руководства на блогеров, разоблачивших потемкинские небоскребы башкирской столицы, стало обращение Беларуси к Москве за очередным кредитом в $3 млрд. Разумеется, Беларусь пока не член этой структуры. Хотя была бы не прочь заменить в ней распоясавшуюся Бразилию, которая заморозила военный контракт с Россией и стала заигрывать с Вашингтоном. Но Минск все же входит в ШОС, чье мероприятие организовано фактически параллельно. Оба саммита состоялись в более чем тревожной обстановке в Центральной и Восточной Азии, связанной не только с нарастающей изоляцией РФ, но и с биржевыми проблемами в Китае.

Тем не менее Москва продолжает надеяться на Пекин. Гиганты российского бизнеса все чаще оказываются неплатежеспособными, причем в силу этого они вынуждены бить горшки со странами региона, в котором Россия претендует на некоторое влияние. Здесь показателен сюрприз, подготовленный Ашхабадом аккурат к саммитам. Он объявил банкротом “Газпром”, который, как выяснилось, с начала 2015 г. не платит по долгам перед ГК “Туркменгаз”: у российского монополиста нет покупателей даже для собственного газа, не только для перепродажи туркменского. При этом Туркмения выстраивает самостоятельные пути поставок, в частности, в Китай, уже вынуждая Москву обещать Пекину в будущем цену газа ниже туркменской.

Казалось бы, провалы на газовом фронте, напрямую затрагивающие Китай, Москва могла бы замаскировать роскошью своих нефтедобывающих корпораций, но и тут неприятность: в Румынии в рамках расследования дела об уходе от налогообложения и отмывании денег арестованы активы дочерней компании “Лукойла” на 2 млрд евро. Заключение соглашения с индийской Essar на поставки 100 млн т нефти в течение 10 лет на условиях входа в уставный капитал НПЗ для ее государственного конкурента “Роснефти” служит слабым утешением. Ведь госкорпорация уже неоднократно обращалась к правительству с просьбой о покрытии ее растущих дефицитов из государственных фондов. Да и провалы российских оружейников в серии трех больших тендеров для индийских ВВС (МиГ-35, Ми-28, Ми-26), торможение совместных проектов демонстрируют упадок двусторонних отношений. Можно порадоваться за “Росатом”, который будет играть роль тренингового центра для атомщиков из ЮАР. Но на фоне былых контрактов на $70 млрд это выглядит насмешкой.

Что касается гвоздя программы — китайцев, то в Уфе они делали заявления ритуального характера — готовы, мол, инвестировать чуть ли не во все подряд, но конфликт в Беларуси, куда вместе с китайскими деньгами пришли отнюдь не безответные китайские рабочие, указывает на двойное дно китайских инвестиций и в Россию. Судя по всему, вопрос о специальном режиме пересечения границы для граждан Китая, занятых освоением Забайкалья, Москве пока решить не удалось, поэтому и говорить особенно не о чем.

Китайскому правительству, которому приходится решать серьезные внутренние проблемы, явно не до России. Во внешнем пространстве Китай гораздо больше обеспокоен Грецией: в эту страну — члена ЕС Поднебесная сделала нешуточные инвестиции: это и порт Пирей, и добыча, и автодороги, и железная дорога — до 14 млрд евро.

К слову, в ходе визита в Брюссель 29 июня премьер Госсовета КНР Ли Кэцян был предельно конкретен: “Надеемся увидеть еди­ный Евросоюз. Хотим, чтобы Греция оставалась в зоне евро, чтобы Греция и ЕС преодолели нынешний кризис”. Более того, Ли Кэцян там же сообщил, что КНР вообще принципиально поддерживает евроинтеграцию и сильный евро. Можно сказать, родина Мао Цзэдуна запретила грекам заниматься коммунизмом, по крайней мере, публично. Впрочем, и на одну Бельгию в проектах нового Шелкового пути планируется потратить около 18 млрд евро.

Поэтому забавно рассматривать БРИКС как блок борцов с Западом: даже свой “банк”, хотя и он остается на уровне демагогии, эти страны номинируют исключительно в американских долларах. Более того, четыре из пяти участников организации объективно заинтересованы в укреплении связей с развитыми странами. Последовательное сближение Дели с Вашингтоном по целому ряду вопросов — от ядерной энергетики и ВПК до космических проектов, недавний “примирительный” визит президента Бразилии Дилмы Руссефф в США и поддержка ее страной неприятной для РФ резолюции ООН по Сирии, американо-китайский договор о совместных учениях и крайняя заинтересованность КНР в Тихоокеанской зоне свободной торговли, наконец, прошлогодний договор об обмене информацией фискальных органов США и ЮАР — все это свидетельствует о крахе попыток Кремля играть в многополярность. Создание альянса против “американской гегемонии” противоречит интересам всех его партнеров по организации. И этот фактор серьезно сказывается на перспективах дальнейшей институализации БРИКС.

Так что для всех, кроме России, это относительно аморфное и искусственное образование служит чем-то вроде испытательного стенда и семинара по ознакомлению с инвестиционными возможностями групп стран, которые можно отнести к emerging и LDCs. Из государств географической Европы только два — Греция и Россия — совершают в данный момент обратный транзит: первая из развитых в перспективные, вторая из перспективных — в LDCs (”менее развитые страны”). Но Греция является членом ЕС, и ее стабилизация — вопрос самосохранения и Союза, и его партнеров.

Максим МИХАЙЛЕНКО