“Айне колонне марширен…”

Переворот в мозгах

из края в край,

В пространстве —

масса трещин и смещений:

В Аду решили черти

строить Рай

Для собственных

грядущих поколений…

В.Высоцкий

Так случилось, что специалисты разного уровня, собравшись в Донецке поговорить об инновациях, говорили главным образом о психологии. Основная идея, озвученная в ходе публичной дискуссии о переходе самого мощного промышленного региона страны на инновационную модель развития, состояла в том, что в первую очередь следует произвести “переворот в мозгах”. И в этом, наверное, есть определенная логика. Что толку во внедрении новых технологий, если их появление не меняет сложившийся уклад жизни и манеру ведения хозяйственной деятельности? Какой прок от того, скажем, что Донецкий облсовет потратил огромные деньги на новую систему, позволяющую проводить видеоконференции с руководителями городов и районов, если чиновников по старинке собирают на совещания “вживую”?

“Год инноваций”, объявленный в Донецкой области, — это, по сути, эксперимент. Обкатка новых программ и стратегий, которые Ринат Ахметов устами нового президента Украины предлагает для всей страны. О том, что в “родном” регионе процесс идет полным ходом, “Зеркало недели” писало неоднократно. Международные консультанты, привлеченные самим бизнесменом и местными властями Донбасса, работают уже третий год, пытаясь продуцировать идеи, которые в перспективе сделают область регионом, конкурентоспособным на международном уровне.

Почему Донецкая область? Причины очевидны. Главная из них — это полная и точная информация о потенциале, прежде всего человеческом. Каждый из тех, кто теперь предлагает подобные масштабные проекты из Киева, помнит все о земляках, оставшихся “на хозяйстве”. Виктор Янукович и Ринат Ахметов, инициаторы этой программы коренных изменений, прекрасно осведомлены о том, кто из региональных чиновников и бизнес-менеджеров на что способен, что ему можно поручить и чего нельзя. Полноценное партнерство власти и бизнеса, необходимое для чистоты эксперимента, мало где является настолько развитым, как в Донецке. В конце концов, проведена интенсивная подготовительная работа для проведения практикумов подобного рода.

О том, что региональную модель экономики давно пора менять на инновационную, говорят давно. Но в благополучные времена эти разговоры были неторопливыми и благодушными, с прицелом на очень далекую перспективу — может быть, когда-нибудь…

Сейчас уже можно сделать первый и главный вывод: все специалисты, работающие над проблемой модернизации экономики Донбасса, убедились в том, что это должна быть модернизация всего Донбасса, во всех сферах и аспектах общественной жизни. Ибо не может современная экономика базироваться на старой модели социальных отношений и на устаревшей инфраструктуре. Точечное внедрение новых технологий не даст нужного эффекта, если весь промышленный комплекс работает в рамках той экономики, которая сформировалась в регионе еще во время послевоенного восстановления народного хозяйства.

Власти Донецкой области, занявшись этой проблемой, пока честно признают дефицит идей и вообще идеологии, способных перестроить неэффективную, как ясно показал кризис, социально-экономическую модель. “Донбасс — старопромышленный регион, экономика которого сформирована после Великой Отечественной войны на старых технологиях и подвергалась реконструкции. Мы живем в третьем, максимум четвертом технологическом укладе, а мир переходит в шестой. Поэтому мы однозначно отстаем, а вариантов, каким образом это отставание нагнать, мы не видим”, — откровенно заявил председатель Донецкого облсовета Анатолий Близнюк.

Он же первым озвучил мысль, что подобные “догонялки” невозможны без изменения мышления и ломки стереотипов. “В первую очередь должно появиться понимание в мозгах тех людей, которые занимаются этим и непосредственно, и опосредованно. Даже если это слесарь, он должен понимать, что он делает и зачем. Экономику региона надо реформировать по всем направлениям: и производство, и духовная составляющая, и здравоохранение, и пенсионное обеспечение. Сказать, что инновация — это просто поменять, скажем, старый станок на новый, нельзя”, — добавил глава облсовета.

Руководители местных властей декларируют искреннюю заинтересованность в инициированных изменениях в структуре региональной экономики. “Если рассуждать прагматически, то это — новые налоги, новые технологии, новые рабочие месте, с новым социальным пакетом. Власть и бизнес — хотят, но если в этом не будет заинтересовано все общество в целом, реализация таких проектов не даст того экономического и социального эффекта, на который мы рассчитываем”, — сказал, в частности, Алексей Рева, мэр Артемовска (города, где сосредоточено наибольшее в области количество предприятий с иностранными инвесторами).

Пока единственное, что смогли предложить в Донецке, — это безумно “свежую” идею о возобновлении работы СЭЗ и ТПР. Об этом сказано много как противниками, так и сторонниками этой модели, и не буду сейчас пересказывать всем знакомые и надоевшие подробности этих дискуссий. Отмечу только, что в прошлом специальные экономические зоны и территории приоритетного развития задачу, на них возложенную, выполнили частично: действительно способствовали оживлению инвестиционной активности и обновлению основных фондов крупных предприятий, но вот с поддержкой малого бизнеса и созданием устойчивой к внешним потрясением региональной экономики как-то не сложилось. Область так и осталась на игле “металлодолларов”, поэтому последствия кризиса оказались особенно разрушительными. Как площадка для инноваций, СЭЗ и ТПР, возможно, и нужны, но пока так никто внятно и не объяснил, что на этих площадках будут строить.

Тон, задаваемый сегодня Ахметовым и его консультантами, пока является, мягко говоря, необычным для местной элиты. Готовность вкладывать огромные суммы в нематериальные вещи (по некоторым данным, затраты на “идейную” модернизацию региона исчисляются десятками миллионов долларов) — это пока для Донбасса экзотика. “Он знает, что ему делать как хозяину со своими предприятиями, но его не устраивает психология остальных участников этого процесса. Поэтому он, видимо, и пошел на эти затраты, так как хочет изменить менталитет”, — так видит мотивы миллиардера заведующий кафедрой международной экономики Донецкого национального университета профессор Юрий Макогон. Как у них, миллиардеров, все просто: не нравится мне, мол, ваш образ мыслей — заплачу за то, чтобы его поменять…

Хотя проблема действительно существует. Психология чиновников, бизнесменов, наемных работников с большим трудом поддается изменениям. И, наверное, инновационное развитие должно начинаться с того, чтобы научиться впитывать новое, не ленясь и не стесняясь отвергать старое, каким бы привычным и уютным оно ни было. Несмотря на шквал критики, основой администрирования остается отраслевое управление. С завидным упорством составляются разного рода долгосрочные программы в бодром стиле “айне колонне марширен” (“первая колонна марширует” — из Л.Толстого), хотя ни одна из них не была выполнена полностью и в запланированные сроки.

“Нам действительно нужно отойти от традиционных подходов. У нас все, как правило, сводится к технической модернизации, и мы толчем воду в ступе без продвижения вперед”, — продолжает профессор Макогон.

Эксперты однозначно расценивают активность бизнеса как свидетельство того, что крупные капиталисты начинают понимать: отступать некуда, а решать свои проблемы за счет государства и рядовых граждан далее невозможно. В разоренной стране, как известно, грабить некого. “Бизнес может существовать и развиваться только в условиях, когда источником получения прибыли является ее капитализация. Если он может получать доходы по-другому, за счет того, что занимается серым импортом, уходит от налогов, получает доступ к госресурсам, то капитализацию прибыли, самый тяжелый путь, используют в последнюю очередь”, — пояснил
вице-президент Национальной академии наук Валерий Геец. Академик, говоря о переходе на инновационную модель развития, упрекнул бизнесменов в том, что те не желают при этом пользоваться всем, что могут предложить отечественные ученые. Наука, по его словам, остается одной из немногих отраслей, где экспорт превышает импорт. “Наши ученые давным-давно нашли свою нишу в научных проектах, которые есть в мире, и прекрасно себя чувствуют. Поэтому мы сегодня очень часто работаем на своих конкурентов на Западе. Это говорит о том, что наука не интегрирована в нашу хозяйственную деятельность… Спрос на науку формируется по-разному, но, к сожалению, это не всегда работает здесь”, — отметил ученый.

Кроме того, всех участников и инициаторов проекта инновационного развития Донецкой области снова корят за упорное нежелание пользоваться услугами местных специалистов. Эту странность кадрового подхода отмечали неоднократно: если футболисты — так бразильцы, если топ-менеджеры — то итальянцы или россияне, если консультанты — американцы.

“Идет интенсивный поиск дороги, по которой нам нужно пойти. И которую нужно еще перед этим построить. Но сколько этот поиск стоит?

Наверное, очень дорого. Не лучше ли было бы эти средства потратить на собственные умы? Кстати говоря, они нигде активно не востребованы. Вот это вызывает у меня серьезную озабоченность. Известно же, что на чужой манер хлеб русский не родится. У нас есть некоторые особенности, которые знаем только мы. Мы знаем, как друг с другом разговаривать и чем друг друга заинтересовать. Поэтому “свои” здесь могли бы работать очень эффективно”, — считает доктор экономических наук Галина Губерная.

Что получится из начавшегося эксперимента и получится ли хоть что-то, станет ясно не так скоро. По горячим следам можно говорить только о том, что любые попытки в масштабах отдельного региона или страны построить инновационную модель экономики обязательно повлекут за собой изменения не только в экономике, но и в других сферах общественной жизни. А быть полигоном для обкатки разного рода новшеств Донецкой области не привыкать еще с дореволюционных времен, когда бельгиец Боссе обкатывал на шахтах и заводах Джона Юза образцы “паровыхъ машинъ”.

Евгений ШИБАЛОВ