Дефицит автогаза летом 2017-го взвинтил цены на колонках в полтора раза, и это неприятное послевкусие кризиса чувствуется до сих пор. По мере приближения очередного сезонного пика потребления возникает закономерный вопрос: удастся ли пройти его без потрясений? Тем более что продажи сжиженного газа в текущем году по сравнению с прошлым снова выросли.
Внешне все выглядит неплохо, необходимые стране ресурсы на рынке есть. Но высокий спрос, турбулентность внешнего рынка в пиковые месяцы и старые внутренние болезни делают перспективу весьма тревожной.
За июль-август 2017 г. оптовая стоимость сжиженного углеводородного газа (СУГ) выросла вдвое, а за неполный август средние цены на стелах АГЗС взлетели с 10,95 до 16,2 грн/л. Накал был таким сильным, что комментировать ситуацию пришлось премьеру и президенту.
Сухие каналы
Причина прошлогоднего кризиса — дефицит поставок. “Консалтинговая группа А-95” оценивает его в 30% от потребностей, что стало следствием комплекса факторов. Первый из них — каскадообразный рост потребления: с 2013-го по 2017 г. увеличилось на 77%, и страна вошла в ТОП-7 по потреблению автогаза в мире. Это создало критическую зависимость рынка от импорта, достигшего 70% в балансе (примерно, как и по светлой группе нефтепродуктов). Новости не заставили себя долго ждать.
С 1 июня 2017 г. Россия ввела ограничения на прямые поставки СУГ в Украину и по факту сделала единого экспортера — “Роснефть” с фиксированным объемом 42 тыс. т в месяц. Этот газ в Украину поставляет трейдер Proton Energy Group S.A.
Нет худа без добра, получилось так и здесь. Прямые российские поставки упали с 47% в первом полугодии 2017 г. до 29% — во втором. Трейдерам пришлось искать новые источники импорта. Правда, новыми их назвать можно лишь условно. В направлении Украины начали разворачиваться белорусские приграничные терминалы, которые ранее транзитировали российский газ в Польшу. В итоге суммарно прямые и транзитные поставки российского газа в Украину в прошлом году составили 785 тыс. т, что на символические 3 тыс. т больше уровня 2016 г. Этот канал поставок также внес свою лепту в кризис: в разгар событий выяснилось, что транзитные терминалы не выполняют обещанных объемов. Особенно это стало очевидно уже в сентябре, когда по мере падения цен они начали выгружать “летние” объемы. Был ли это форс-мажор или осознанное желание подогреть кризис и дополнительно заработать на ажиотаже — истина, вероятно, где-то посередине.
Рост цен тем летом распахнул заржавевшие “морские” ворота, открылась и западная граница. Но сюрпризы поджидали и здесь: транспортная инфраструктура оказалась к этому не готова. Показала себя во всей красе “Укрзалізниця”: чтобы разгрузить новые станции с газом, не было тепловозов. А там, где они были, их нечем было заправлять…
“Вагоны могли стоять на узловых станциях по неделе, что порожние, что полные. Сроки доставки превышали нормативные в несколько раз. В таком режиме при работе через Черноморск, где нет возможности отгружать автотранспортом, временной лаг с момента акцепта по сделке до начала реализации с баз хранения составлял до месяца. Очень сложно работать с таким лагом... волатильность цен на рынке очень высокая”, — говорит Владислав Колодяжный, руководитель GT Group, одного из поставщиков “морского” СУГ. По его словам, частично удалось решить проблему переводом поставок в Одессу, где существующая мощность позволяет обеспечить перевалку 20—30 тыс. т в месяц.
Напряжение могло бы быть ниже, обладай рынок запасами. Нехватка хранилищ — еще одно слабое звено. Суммарный объем хранения в стране не превышает недельного спроса в пиковый период, но на протяжении года в основном не заполнены и они — рынок работает с колес, так как запасы делать дорого и рискованно.
Из внешних форс-мажоров лета 2017-го вспомним и ремонты на заводах России, Беларуси и Казахстана. Недогруз “подсушил” всю Восточную Европу, осложнив поиск свободных ресурсов, в частности, в Польше и дополнительно взвинтив котировки.
Несмотря на пережитый шок, прошлогодний кризис не остановил рост популярности автогаза в Украине. В 2017-м потребление выросло на 9%, а за пять месяцев этого года — еще на 7%. Это значит, что в пиковый период — август-сентябрь — спрос вполне может достичь 165—170 тыс. т. Возьмет ли рынок такую высоту?
Уроки русского
Для начала отбросим те направления, которые вызывают наименьшие опасения. Прежде всего, это объемы Proton Energy, расписанные по долгосрочным формульным контрактам между более чем десятью крупными украинскими сетями.
“Мы не видим предпосылок для дестабилизации наших поставок летом 2018 г. и уверены в их выполнении согласно контрактным обязательствам”, — заявили в Proton Energy.
Участившиеся кризисы заставили украинские компании пересмотреть отношение к “формульным” контрактам. Так, выстроилась очередь за дорогими, но гарантированными объемами “Белоруснефти”, а это около 7 тыс. т в месяц.
Важным итогом кризиса стал выход на украинский рынок казахстанско-американского СП “Тенгизшевройл” (ТШО). Крупнейший казахстанский производитель СУГ в январе—мае 2018 г. поставил в Украину около 50 тыс. т газа (более 7%), причем практически все — также по длинным контрактам. Трейдеры утверждают, что поставщик может нарастить экспорт до 20 тыс. т в месяц.
Можно рассчитывать и на украинских производителей, хотя некоторые из них понемногу сдают позиции из-за падения добычи нефти и газа. Лидером падения является “Укрнафта” — порядка 9,7 тыс. т сжиженного газа в месяц, или на 17% меньше, чем в прошлом году.
Другое “приватовское” производство — “Укртатнафта” немного прибавило в 2017 г (+1 тыс. т в месяц), однако есть возможности более существенно нарастить переработку нефти в разгар сезона.
Удерживает объемы государственная “Укргаздобыча” — в среднем 14,8 тыс. т в месяц. В компании говорят, что летом 2018-го будут стараться привлечь дополнительные объемы сырья для увеличения выпуска СУГ.
Если подытожить, то гарантированными выглядят 60% необходимых поставок в пиковый период — это внутреннее производство и половина импорта.
Оставшиеся 40% — зона повышенного риска. Эти 60—70 тыс. т трейдеры будут искать на спотовом рынке по всему СНГ и Европе.
Высока вероятность контрактования всего свободного экспортного объема газа Мозырского НПЗ и Речицкого ГПЗ “Белоруснефти”. Это порядка 28—30 тыс. т в месяц (включая TERM-контракты), или до 17% от искомого объема.
С учетом прошлогодней ситуации трудно с уверенностью прогнозировать поставки через “транзитные” комплексы в Беларуси. Источники в компании “Трансэкспедиция”, владеющей терминалом в Витебске, говорят, что на пике поставки могут быть сокращены вдвое по сравнению с 2017 г. “Наши мощности заняты перевалкой крупных объемов в направлении Польши. В Украину, вероятно, сможем отправить около 15 тыс. т в месяц”, — отметил источник. Для справки: в августе 2017 г. поставки из Витебска достигали 35 тыс. т.
Частично заместить выпавшие объемы сможет недавно открытый комплекс в Могилеве, однако реальные возможности и ритмичность работы этой перевалки пока неизвестны.
Теперь о ремонтах. В июле останавливается завод в Сургуте, один из крупнейших производителей СУГ в России. Параллельно ожидаются профилактические работы на производстве ТШО. “Казахи сократили объемы поставок на июль до минимального уровня, прописанного в TERM-контрактах. Высвобожденный объем будет предложен на украинский рынок в спотовом режиме на тендерной основе”, — высказал предложение трейдер GT Group Сергей Ермаков.
Хрупкий баланс
На сегодняшний день можно уверенно говорить о том, что преодоление летнего пика на рынке автогаза будет непростым и напряженным. Уже очевидно, что цена будет расти. Во-первых, держать трейдеров в напряжении будут ремонты на заводах в Казахстане и РФ.
Во-вторых, традиционных источников импорта явно не хватит, а это значит, что газ пойдет с моря и западной границы — самых дорогих направлений.
Но сами по себе такие поставки не способны сильно толкнуть цены, это делают ажиотаж и дефицит, причем даже небольшой. Уверенности в том, что этого удастся избежать, нет. Потенциально нам доступны намного большие объемы, чем нужно, но сможем ли мы их оперативно принять? В минувшем мае украинские трейдеры импортировали более 120 тыс. т СУГ, что сопоставимо с объемом, который вскрыл прошлогодние проблемы. Но это без поставок по морю — самого узкого места рынка.
Сейчас по воде импортирует лишь один оператор Orange LPG, в порту Николаева газ грузится в автоцистерны напрямую с баржи-накопителя. Это исключает работу с железной дорогой, но и о значительных объемах выгрузки тоже говорить не приходится.
“Наш предел — не более 10 тыс. т пропан-бутана в месяц”, — говорит директор Orange LPG Александр Лазоренко.
Трейдеры отмечают, что нынешнее состояние дел на железной дороге хоть и далеко от идеального, но несколько лучше, чем в августе 2017 г. По словам источника в “Одесской железной дороге”, сегодня “Укрзалізниця” способна в спокойном режиме загрузить в Одесском и Черноморском портах 1000 вагонов в месяц, что эквивалентно 32 тыс. т.
Второй не менее важный вопрос — наличие этих вагонов. В “Укрспецтрансгазе”, крупнейшем держателе цистерн для перевозки СУГ, говорят, что не все так безоблачно. “Большинство наших вагонов в долгосрочной аренде и работают, как правило, за рубежом. Чтобы мобилизовать необходимый для разгрузки в Украине танкера парк цистерн, нужно планировать эту операцию за месяц”, — говорит руководитель “Укрспецтрансгаза” Тарас Вовкив. Впрочем, добавляет он, трейдеры уже начали заблаговременно обращаться по поводу отгрузок из портов.
Таким образом, ресурсный пасьянс на украинском рынке автогаза пока складывается, но переполнен рисками. По самым оптимистичным оценкам, из “трудных” источников нужно будет обеспечить 16 тыс. т, или около 10% спроса. Но это только в случае стабильной работы основных каналов. В такой ситуации любая искра — от небольшого форс-мажора или неподтвержденного инсайда — может в момент воспламенить ситуацию.
Артем КУЮН, заместитель директора ООО “Консалтинговая группа А-95”.
