Альгирдас Шемета: “Я бы использовал реформу ГФС для обновления кадров”

— Недавно вы объявили набсовету о принятом решении не продлевать контракт, истекающий в мае 2019 года. Что повлияло на ваше решение?

— С помощью наших стейкхолдеров — ЕБРР, ОЭСР, правительства, бизнес-ассоциаций, а также совместно с компанией профессионалов мы создали компактную эффективную организацию, которая заслужила доверие со стороны государственных органов и бизнеса. Я выполнил миссию, которую взял на себя при приезде сюда. Пришло перемен.

— Вы уже знаете, чем дальше займетесь?

— Я никогда заранее не принимаю решения. Мир полон возможностей. На данный момент не принял конкретных обязательств.

— Известно ли уже, кто будет избирать вашего преемника?

— В прошлую пятницу (15 февраля — ИФ) состоялось заседание наблюдательного совета, на котором был утвержден состав отборочного комитета. В нее вошли руководитель ЕБРР региона Маттео Патроне, правительство будет представлять госсекретарь Министерства экономического развития и торговли Алексей Перевезенцев и от бизнес-ассоциаций — президент УСПП Анатолий Кинах.

— 2019-й — год двойных выборов. Как это сказывается на бизнес-климате?

— Серьезных изменений по предметам жалоб или органам, на которые они поступают, не происходит. Небольшое отличие по итогам первого квартала 2019 года состоит в том, что несколько чаще стали поступать жалобы от крупных компаний. Предприниматели учитывают риски, связанные с парламентскими и президентскими рисками. Бизнес — это расчет разных сценариев, так что, думаю, хорошо работающий бизнес готов к разным вариантам. Надеюсь, что этот политический цикл не создаст новых препятствий для бизнес-климата в Украине. Важно, что на самом высоком конституционном уровне подтверждена ориентация Украины на ЕС и НАТО. Это дает надежду на то, что и соответствующее регулирование, которое устанавливает правила игры для бизнеса, будет и дальше гармонизироваться, несмотря на то, кто станет президентом и какая будет композиция парламента. Те силы, которые мечтают о возвращении старых порядков, все-таки не имеют большой перспективы ни на одних, ни на других выборах.

— Вы входите в межведомственную рабгруппу по реформе ГФС. На каком этапе работа? Как оцениваете процесс?

— В первую очередь, следует поприветствовать то, что создана широкая рабочая группа, куда входит около 50 членов от парламентариев до представителей бизнес-ассоциаций и разного рода экспертов. Это дает надежду на то, что реформа будет хорошо продискутирована, а решения, которые будут предлагаться к утверждению, — сбалансированными. Пока рано говорить о каких-то наработках, хотя работа идет интенсивно. Реформа ГФС значится в меморандуме Украины с МВФ. Как известно, ГФС имеет центральный аппарат и территориальные управления на региональном уровне, а меморандум предусматривает, что это будут две единые структуры. То есть речь идет об объединении их в одно юридическое лицо — на таможенном и одно — на налоговом уровне. И здесь есть проблемы: это объединение требует изменений в законодательстве, а время тоже поджимает: первая часть реформы должна закончиться до конца апреля, это структурный маяк. Основные дискуссионные темы — можно ли сразу объединить таможню и налоговую в одно юрлицо. Сразу возникает вопрос с налоговой милицией — здесь тоже есть разногласия. Работа баз данных и их обмен информацией между будущей налоговой и таможней. Эти вопросы вызывают много дискуссий, и рано говорить, чем они завершатся.

— Что, по вашему мнению, может свидетельствовать об успехе такой реформы?

— Все то же, что я перечислил. Объединение каждой службы в единое юрлицо — это организовывает работу так, чтобы была единая политика во всех вопросах, оптимизирует бэк-офисы. Также урегулировать вопрос налоговой милиции. В прогрессивных странах нет такого “монстра” в налоговых службах. Ну, и без эффективного решения обмена информации очень трудно построить хорошую систему оценки рисков. А мы видим, что на данный момент система оценки рисков ГФС захватывает слишком много, но не уходит достаточно глубоко. А система должна вылавливать всех, кто действительно уклоняется от налогов, а не компании, из которых что-то можно получить.

— Имеете в виду тенденцию к увеличению налоговых проверок в IV квартале 2018 года?

— Да, рост количества жалоб по налоговым проверкам настораживает. К тому же, в реформе важен вопрос кадров — важно создать механизм обновления персонала в обеих службах. Если реформа пойдет по простому пути и все сотрудники Государственной фискальной службы перейдут в налоговую и таможенную, вряд ли это будет правильным подходом. Я бы использовал эту реформу для обновления кадров. Но это пока еще не решено.

— Каково ваше отношение к последней инициативе Министерства социальной политики о жестком ограничении использования ФОП вместо найма сотрудников?

— Я, наверное, не буду очень популярным. Действительно, нужно урегулировать, когда отношения являются трудовыми и когда — коммерческими. У нас даже есть ряд жалоб о возбуждении уголовных производств против компаний, занимающихся аутсорсингом. По нынешнему регулированию, это “серая” зона: неясно, кто прав. С этой точки зрения я приветствую попытку правительства провести черту между трудовыми и коммерческими отношениями. Вопрос — как ее провести. И здесь очень правильно говорят, в том числе, представители ІТ-индустрии, что действительно нужен диалог. Если сразу будут приняты такие решения, многие ІТ-компании это приведет к банкротству. Может быть, нужно более четко сформулировать критерии, уточнить сроки. Кстати, в моей стране мы долго бились над этой проблемой, и я не уверен, что и сейчас все до конца решено. Но попытка навести порядок — правильный шаг, и его надо сделать — разумно, без спешки, в диалоге с бизнесом.

— В чью пользу чаще всего такие жалобы разрешаются?

— Обычно мы достигаем результатов в пользу наших жалобщиков. Закрываются уголовные производства против них. Но такие риски все равно существуют. Поэтому регулирование очень важно.

— В последнее время все чаще начали “вспоминать” о законопроекте о бизнес-омбудсмене. Есть ли какие-то подвижки, найден ли консенсус в парламенте?

— Очень жаль, конечно, что скоро исполнится три года, как законопроект готов ко второму чтению, но до сих пор он не принят. За последние несколько месяцев мы проделали большую работу с комитетом парламента по вопросам налоговой и таможенной политики, где чаще всего высказывались негативные комментарии по поводу законопроекта. Мы очертили круг вопросов, важных для этого комитета, и уже разработали изменения к проекту закона ко второму чтению. Сейчас их обсуждаем с авторами законопроекта, затем обсудим с представителями комитета.

— Каковы принципиальные изменения?

— Среди важных: как будет представлен бизнес в составе наблюдательного совета. Мы пытаемся сделать процедуру участия более открытой, чем в начальном варианте. Сегодня в группе сторон, которые подписали меморандум, — пять бизнес-ассоциаций. Мы упростили процедуру, которая позволит к ним присоединиться новым. Другой важный момент связан с иммунитетом бизнес-омбудсмена. В первой версии законопроекта по аналогии с омбудсменом по правам человека был предусмотрен иммунитет для бизнес-омбудсмена и его заместителей. Мы предлагаем заменить его усложненной процедурой привлечения к уголовной ответственности. Чтобы любое действие правоохранителей против руководства институции было санкционировано генеральным прокурором. Чтобы не было так, что районный следователь мог бы открыть уголовное производство и инициировать обыски. Помимо этого, парламентарии предлагали предусмотреть возможность бизнес-омбудсмену участвовать в административных процедурах обжалования с правом высказать свою позицию по конкретному вопросу. Мы сочли это предложение резонным. На данный момент по приказу Минфина мы имеем такую возможность в ГФС и Минюсте, когда комиссия рассматривает вопросы по рейдерским атакам.

— Какова динамика взаимоотношений правоохранительных органов с бизнесом? Приняты законы “маски-шоу-стоп”, подписаны меморандумы Совета бизнес-омбудсмена с правоохранительными органами, но все же количество жалоб на Национальную полицию в прошлом квартале выросло на треть.

— Эти законы урегулировали грубые нарушения правоохранительных органов. По нарушениям “маски-шоу стоп” к нам поступают единицы жалоб. Но это не значит, что нет других нарушений. И это уже вопрос не законодательства, а его выполнения. Например, мы часто сталкиваемся с ситуацией, когда в ходе обыска правоохранители изымают не только утвержденное судьей имущество. Процессуальный кодекс это разрешает, но вводит четкое требование: в течение 48 часов нужно получить разрешение следственного судьи о временном изъятии имущества, которое не значилось в списке. Часто правоохранители не обращаются за таким разрешением или даже просто не выполняют решение следственного судьи, когда он запрещает такое изъятие.

В Украине очень низкая дисциплина выполнения судебных решений, и не только в правоохранительной сфере. В некоторых сферах руководители даже гордятся, что не выполнили решение суда, потому что считают его неправильным. Кстати, вместе с Минюстом разрабатываем законопроект, который повышает ответственность за невыполнение судебных решений. Сегодня предусмотрена уголовная ответственность за умышленное невыполнение, но таких приговоров нет. А практика показывает, что это нарушение носит массовый характер. Мы считаем, что есть смысл применять другие формы наказания — отстранение от должности, административная ответственность. Уголовная — это крайняя форма ответственности.

— Как вы оцениваете темпы экономических реформ в преддверии выборов?

— Есть несколько ключевых вопросов, которые могли бы форсировать улучшение бизнес-климата в стране. Среди них — приватизация крупных объектов. Да, малая приватизация началась, но все-таки наибольшие ожидания связаны с крупными объектами. И по истечении пяти лет после Майдана ничего не сдвинулось. В преддверии выборов не стоит рассчитывать на прорыв — и инвесторы тоже ожидают результатов. Но важно, чтобы этот вопрос закрутился. Прошло пять лет — думаю, может, на шестой произойдут изменения. Другая важная реформа — земельная, вокруг которой много политических моментов. Я надеюсь, что после парламентских выборов она сдвинется с места. Что касается менее чувствительных реформ, то нам бы хотелось, чтобы они проходили быстрее. Однако есть и положительные моменты: те же законы “маски-шоу-стоп”, создание электронного кабинета для девелоперов в прошлом году... Мы боролись два года — и, в конце концов, была принята отмена санкций по внешней торговле, что всегда приводило в недоумение иностранных инвесторов: как можно без суда остановить внешнюю торговлю. “Единое окно” на таможне еще не полностью эффективно, но уже работает, электронный кабинет налогоплательщика — да, еще не все услуги, но многие операции можно через него осуществить. Нельзя оценивать все как белое или черное — жизнь более разнообразна. Хотелось бы, чтобы был больший прорыв с крупной коррупцией — ждем старта работы Высшего антикоррупционного суда. Может, тогда будут завершены крупные дела, которые зависли на стадии ожидания. Это будет важным сигналом для инвесторов, что с коррупцией здесь борются серьезно. Но я бы не преувеличивал значение выборов. Да, они замедляют продвижение, но и сейчас есть несколько важных законопроектов и реформ в корзине. Я рад, что в рейтинге Transparency International Украина поднялась на десять позиций — со 130 на 120 место, и это все потому, что бизнес оценил сокращение коррупции в отношении себя. Думаю, это частично и наша заслуга.

— Вы готовы продолжить работу в этой плоскости в Украине?

— В первую очередь, следует закончить то, что я делаю сейчас. Еще три месяца нужно поработать и сделать это достойно. В Украину я вложил душу и сердце, она будет всегда со мной. Геополитически Украина важна для будущего развития как Европы, так и всего мира. Мне бы очень хотелось, чтобы она успешно реформировалась и влилась в европейскую семью. Надеюсь, это повлечет положительные изменения и в некоторых других ее частях.