Александр Медведько: я бы сказал, что у Виктора Януковича подход более жесткий

Господин Медведько также рассказал о своей работе с действующим президентом Виктором Януковичем и ходе расследования отравления его предшественника Виктора Ющенко. Генпрокурор заявил, что был готов уйти в отставку, если бы этого потребовал глава государства, а теперь согласен подумать над предложением остаться на второй срок.

— Как вы оцениваете необходимость создания президентом Национального антикоррупционного комитета?

— Я, как генеральный прокурор, считаю создание комитета очень своевременным. Действительно, в стране должен существовать единый орган, в котором бы обобщалась ситуация по борьбе с коррупцией, вырабатывались стратегические направления деятельности правоохранительных органов, Кабинета министров, министерств и ведомств, общественных организаций. У нас с коррупцией борются все кому не лень, а саму борьбу комментируют все, начиная от уборщицы и заканчивая министрами, поэтому и уровень борьбы с этим явлением у нас такой. Как говорится, у семи нянек дитя без глаза. В комитет, как известно, входят народные депутаты, ученые, председатель Верховного суда, руководители правоохранительных органов, в том числе и я. Орган возглавляет президент, и это повышает авторитет комитета. В прошлом году у нас действовала межведомственная рабочая группа по вопросам противодействия коррупции, которую возглавляли я и Наливайченко (Валентин Наливайченко, бывший глава СБУ), эти вопросы рассматривались и на СНБО, в каждом ведомстве были созданы свои подразделения... Такая распыленность привела к тому, что желаемого успеха в борьбе с коррупцией сейчас нет.

— Какова степень участия Генпрокуратуры (ГПУ) в работе комитета?

— Сейчас мы даем свои предложения по подготовке положения о его деятельности. Документ на данный момент еще не подписан президентом, и я считаю, что, с одной стороны, мы уже несколько затянули этот процесс, но с другой — здесь спешить не нужно, все-таки это основополагающий документ для работы антикоррупционного комитета, и он должен быть сформулирован максимально четко и юридически грамотно.

— Президент говорил о том, что в ближайшее время будет сформирована структура, которая получит широкие полномочия по борьбе с коррупцией — не консультативный орган, а правоохранительный. На какой стадии находится решение этого вопроса?

— Представители ГПУ на протяжении нескольких лет говорили о том, что нам нужен орган, который будет заниматься только борьбой с коррупцией. Мы разработали законопроект “О государственной службе расследований Украины” и передали его президенту Виктору Ющенко, в СНБО, Верховную раду и Кабмин. Но он так и не был принят. Однако ситуация в стране меняется, в Украине экономический кризис, и поэтому сейчас я бы не спешил с созданием отдельного органа по борьбе с коррупцией. Прежде всего потому, что это большие финансовые затраты. Кроме того, в нынешней Конституции и тех законах, которые вступят в силу в 2011 году, такой орган не упоминается. Я уверен, что такая структура нужна, но ее создание должно проходить комплексно, путем реформирования всей системы криминальной юстиции. Так что сейчас это не ко времени.

— Кто в таком случае сейчас должен заниматься борьбой с коррупцией в стране?

— На мой взгляд, органы прокуратуры, я не хочу сказать — успешно, но нормально работают в плане борьбы с коррупцией. Только в I квартале мы направили в суд более 500 уголовных дел с признаками коррупции — это на 22% больше, чем в I квартале 2009 года. Поэтому сейчас необходимо на основании действующего законодательства кардинально улучшить работу органов, имеющих право и возможности бороться с коррупцией и взяточничеством.

— Генпрокуратура — пожалуй, единственный правоохранительный орган, которого после смены власти не коснулись кадровые изменения. Как вам работается с новым президентом?

— У нового президента, естественно, свое видение и оценка работы правоохранительных органов в целом, в том числе и органов прокуратуры. У меня уже было несколько встреч с Виктором Януковичем, и они носили продуктивный, комплексный характер. Мы обсуждали работу правоохранительной системы в целом, ведь прокуратура является координирующим органом в этой сфере. Одна из встреч длилась почти два часа, на ней мы обсудили все направления деятельности органов прокуратуры, кадровую работу... Сейчас основное требование президента — борьба с бедностью. В этой связи он видит нашу работу в том, что органы прокуратуры должны выявлять и остро реагировать на нарушения бюджетного законодательства, обеспечивать прозрачность выплаты НДС — это основные его требования к нам. То есть правоохранительные органы также должны работать на пополнение бюджета — то, что где-то украли, мы должны вернуть. Ведь основная наша цель не в том, что люди должны сидеть в тюрьмах — кто позарился на бюджетные деньги, должен прежде всего вернуть эти деньги в казну государства.

— Все-таки если сравнить двух президентов, то с кем комфортнее работать — с Виктором Януковичем или Виктором Ющенко?

— Я не могу сказать, что с Виктором Федоровичем мне комфортнее работать, чем с Виктором Андреевичем. У них подходы разные. Я бы сказал, что у Виктора Януковича более жесткий подход, более жесткие требования к результатам работы. При встрече он мне сказал: “Я буду спрашивать результаты работы, конкретику”. Его интересует не то, какие мы проводим проверки, а результат. Если уголовное дело возбуждено, оно должно быть направлено в суд — таково его требование. Ну и, конечно, возмещение ущерба. Он сказал мне: “Раз в неделю мы будем встречаться” — и каждый раз я должен информировать его о результатах работы ГПУ, о том, что сделано прокуратурой для возвращения доверия населения к власти. Так что у него более прагматичный подход: сказал — сделай.

— Одной из наиболее резонансных за последние несколько недель тем стала проверка Генпрокуратурой информации о подкупе судей Конституционного суда (КС). И хотя уголовное дело не возбуждено, можно ли говорить о том, что проверка возможного давления на судей КС продолжается?

— Вы помните заявление Юлии Владимировны Тимошенко о подкупе судей КС, давлении на них, с тем чтобы они приняли выгодное коалиции решение. Мы проверили эту информацию и не нашли фактов, которые бы подтвердили заявление Юлии Владимировны о том, что судьи КС получили взятки. Поэтому ГПУ вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления. Но были еще и сообщения в прессе, заявление главы КС Андрея Стрижака, затем поступило письмо от министра внутренних дел Анатолия Могилева — его еще потом упрекали, что это, мол, не его дело... Поэтому мы продолжаем проверку — чтобы дать оценку высказываниям Юлии Тимошенко относительно того, было ли давление на суд, вмешательство в его деятельность, за что предусмотрена уголовная ответственность. Для этого мы должны опросить судей КС, и сейчас мы этим займемся.

— Судьи КС уже приглашались в Генпрокуратуру?

— Еще нет. Это очень тонкий вопрос — все-таки это члены Конституционного суда. Все будет зависеть от их позиции. Мы предложим им дать объяснения.

— То есть пока вы не можете сказать, будет ли возбуждено дело по факту давления на КС?

— Пока нет, и я не хочу говорить на эту тему. Вот закончим проверку, тогда обязательно сообщим о результатах. Хотя я считаю, что любые действия до вынесения решения суда неприемлемы. Поэтому давать интервью, комментарии и тому подобное недопустимо — это вмешательство в деятельность суда или конкретного судьи.

— Сейчас не только СМИ, но и ваши заместители обсуждают, поменяется ли куратор следствия в ГПУ, собираетесь ли вы передать эти обязанности от Виталия Щеткина другому своему заместителю, например Ренату Кузьмину...

— Ренат Кузьмин занимался следствием до 1 июля 2009 года. С 1 июля мы объединили следствие территориальных органов прокуратуры и работу Главного следственного управления ГПУ в один главк, из заместителей этим вопросом занимается Виталий Иванович Щеткин, поэтому дело Ющенко, дела о гибели Вячеслава Чорновила и Владимира Ивасюка, дело Пукача — все это сейчас под его руководством. Пока действующая схема оправдывает себя, а что будет дальше — посмотрим.

— Что касается дела об отравлении Виктора Ющенко — правда ли, что произошли изменения в следственной группе и Галина Климович больше не ведет это дело?

— Сразу скажу: ничего страшного пока не происходит, это дело никто ни у кого не забирал. Галина Ивановна Климович (глава следственной группы) до 19 апреля находится в отпуске. В свое время Виталий Щеткин резонно заявил мне: “Александр Иванович, я должен контролировать расследование всех порученных мне уголовных дел”. При этом он сказал, что без изучения всех материалов не сможет нормально выполнять мое поручение. Да, в какой-то момент Галина Ивановна заявила: “С Голомшей (заместитель генпрокурора Николай Голомша, ранее курировал расследование резонансных дел) мы работали по-другому”. Но это был Голомша, а у Щеткина другое видение ситуации, и я считаю, что он прав: как можно контролировать уголовное дело, не зная его содержания? Этот вопрос политизирован — у Климович дело никто не забирал. Пока она в отпуске, часть уголовного дела изучается, а часть находится в ее сейфе. Выйдет из отпуска — будут изучать все материалы. Возможно, у Галины Ивановны такой подход — только она должна знать это дело. Но, в конце концов, это же не личное дело, а следствие — не частная лавочка, и здесь никакой тайны от надзирающего прокурора быть не должно.

— Допускаете ли вы, что после ее выхода из отпуска и изучения материалов дела что-то изменится в расследовании? Например, будут отрабатываться новые версии?

— Возможно, появятся новые версии. Галина Ивановна уже не один год занимается этим уголовным делом, но пока конкретного результата нет. Но я уверен: факт отравления доказан материалами уголовного дела.

— Вы говорите об умышленном отравлении?

— Есть факт отравления президента. Для того чтобы говорить, умышленное оно или неумышленное, нужно установить того, кто отравил, и лишь после этого заявлять об умысле или неосторожности. Я считаю, что это преступление пока не раскрыто, и, естественно, Виталий Щеткин как опытнейший профессионал, который более 30 лет занимается следствием, свежим взглядом посмотрит на это уголовное дело. Возможно, будут новые версии, но давайте поговорим об этом после того, как мы изучим все тома уголовного дела.

— И если будут разрабатываться новые версии, соответственно, будет новая следственная группа?

— Не готов сказать, посмотрим. Я послушаю курирующего заместителя. Если у него будет такое предложение, возможно, будет принято соответствующее решение — пока не знаю.

— На допрос по делу Ющенко был вызван вице-премьер Владимир Сивкович. В ответ он заявил, что со следователями встречаться не намерен, а в случае необходимости пойдет на допрос только к вам...

— Я с ним не решал этот вопрос. Может, он не доверяет Климович, членам следственной группы, я это допускаю. Если будет необходимость в этом допросе, то напомню, что я сам много лет проработал следователем, так что и Сивковича тоже смогу допросить. Вот Щеткин изучит дело и скажет, есть ли необходимость в допросе Сивковича. Если есть — он будет допрошен. Если нужно, чтобы это сделал генеральный прокурор, я это сделаю.

— Как продвигается дело Лозинского? На какой стадии расследование?

— Ранее я неоднократно говорил, что это дело фактически расследовано, но тогда не было Лозинского (Виктор Лозинский, экс-депутат БЮТ). Сейчас он арестован, ему предъявлено обвинение. Но он не признает свою вину, отказывается от дачи показаний. Помимо него, по этому уголовному делу арестованы еще три человека — егерь и два работника МВД. Бывший прокурор Голованевского района находился под стражей, мы его освободили, как и начальника Голованевского РОВД. Мы посчитали, что сейчас в содержании их под стражей нет необходимости. В этом месяце мы закончим расследование: уже допрошено более полутора тысяч свидетелей, проведено около 50 экспертиз. Поэтому в апреле мы предъявим обвинение в окончательной редакции, в той, в которой оно пойдет в суд, и объявим об окончании следствия. Я считаю, что расследование проведено в полном объеме, объективно, и по этому уголовному делу обеспечено вынесение судом обвинительного приговора в отношении как Лозинского, так и всех фигурантов.

— Судя по тому, что прокуратура не может повлиять на сроки ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела, процесс может затянуться. Взять, к примеру, дело судьи Игоря Зварыча...

— Судя по имеющейся у меня информации, Зварыч сейчас более активно читает с адвокатом свое уголовное дело. Мы, кстати, фиксируем этот процесс — включаем видеокамеру, как только он начинает знакомиться с материалами дела. Может, это его как-то стимулировало? А то раньше придет, страничку прочитает, развернется и уйдет.

— Несколько лет продолжается расследование дела о смерти лидера Народного руха Украины Вячеслава Чорновила. Его сын Тарас Чорновил заявил, что примет решение относительно эксгумации тела отца после встречи с вами...

— Да, у нас состоялась встреча на прошлой неделе. Я считаю, что это была полезная встреча и для меня как для генерального прокурора, и для Тараса Чорновила: мы с ним довольно конструктивно пообщались и приняли решение, которое нас обоих устраивает. Какое — я вам не скажу. Я ему пообещал, что журналистам об этом говорить не буду.

— И все же, на каком этапе сейчас находится расследование этого дела?

— Мы провели эксгумацию тела Евгения Павлова (водителя Вячеслава Чорновила) и назначили комплексную судебно-медицинскую криминалистическую экспертизу, которая сейчас проводится. Я считаю, что результат этой экспертизы в определенной мере прольет свет на обстоятельства гибели Чорновила и Павлова. По ней еще нет заключения, но от него зависит подтверждение или опровержение первого заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Павлова — о телесных повреждениях и их причине.

— То есть вы устанавливаете, были ли у него телесные повреждения, помимо полученных в результате ДТП?

— Да. Эту версию мы отрабатывали и раньше. Было проведено много экспертиз — и международных, и наших. Замечу, что экспертизы проводятся годами. Я, конечно, согласен — это вызывает у людей некое недоверие к следствию. Однако тут есть свои тонкости — например, я не могу заставить экспертов работать быстрее. Но мы с самого начала отрабатываем несколько версий: первая — что Чорновил и Павлов погибли в результате дорожно-транспортного происшествия, вторая — что это было покушение на их жизнь путем инсценировки ДТП.

— Раз уж мы говорим о резонансных делах, давайте поговорим о деле Гонгадзе. Сотрудничает ли со следствием Алексей Пукач, обвиняемый в убийстве журналиста?

— Мы заканчиваем расследование этого уголовного дела. Думаю, завершим в июле-августе этого года — раньше никак не получится. Длительное время проводилась очень сложная международная фоноскопическая экспертиза (”пленок Мельниченко”). После того как мы в конце 2009 года получили заключение, у нас появились новые вопросы, и были назначены дополнительные фоноскопические экспертизы, которые сейчас проходят.

— Помимо этого, была еще экспертиза черепа, найденного по информации, предоставленной Алексеем Пукачем.

— Всего мы провели шесть судебно-медицинских криминалистических экспертиз черепа и остатков костей. Они подтверждают, что кости принадлежат погибшему журналисту Гонгадзе. Но в деле есть еще потерпевшие — мать и жена, которые хотят, чтобы мы также провели международную экспертизу в США. Получив их пожелание, мы сразу включились в работу и до последнего времени находились в переговорном процессе. И только сейчас получили подтверждение — в США готовы провести эту экспертизу. Но для этого мы должны предоставить им целый перечень документов. И только после того, как их изучат, они окончательно скажут: да, мы будем проводить эту экспертизу. Хотя и у меня как у генпрокурора, и у членов следственной группы нет никаких сомнений: то, что мы нашли, принадлежит Георгию Гонгадзе. Что касается Пукача, то по его поведению я не думаю, что он долго будет знакомиться с материалами дела. Он работает со следователем, дает показания, которые подтверждаются другими материалами дела. Возможно, в деле появятся и другие фигуранты.

— И к этому все идет?

— Я пока так не могу говорить, Вот получим дополнительные фоноскопические экспертизы — и только после этого сможем работать с другими лицами.

— На днях в Украину вернулся бывший мэр Одессы Руслан Боделан. Правильно ли я понимаю, что дело в отношении него было приостановлено и теперь снова открыто?

— Есть одно уголовное дело по ст. 364 и 366 УК (”злоупотребление служебным положением”, “служебный подлог”). Речь идет о разрешающих документах, насколько я помню, связанных с размещением рекламы, в результате чего в бюджет не поступило более 400 тыс. грн. 26 апреля 2005 года было возбуждено уголовное дело. Следователь посчитал, что в действиях Боделана был состав преступления, и вынес постановление о его привлечении в качестве обвиняемого и объявлении в розыск. Боделан к тому времени уже выехал из Украины. Естественно, без него принять решение по нему же было нельзя — нужно было физическое присутствие Боделана, чтобы его допросить. Как мы ни пытались пригласить его сюда, бывший мэр на наши приглашения не отзывался, продолжая оставаться в России, в Санкт-Петербурге.

— И что вы предприняли в этой ситуации?

— Виталий Щеткин принял решение истребовать это дело. Оно было изучено, и 22 марта мы отменили постановления о привлечении Боделана в качестве обвиняемого, об объявлении его в розыск, а также о приостановлении следствия, а дело отдали в прокуратуру Одесской области. Это принесло результат: он вернулся, и сейчас с ним проводятся следственные действия — насколько я знаю, состоялись уже два его допроса по этому уголовному делу. В зависимости от результатов следственных действий будет принято решение, есть состав преступления или нет.

— То есть речь шла о договоренности, чтобы он приехал и дал показания?

— Это несколько неправильная трактовка. Мы изучили его уголовное дело и пришли к выводу, что постановления о привлечении Боделана в качестве обвиняемого и объявлении в розыск были вынесены преждевременно, и поэтому они были отменены.

— Вам не кажется, что с приходом к власти Виктора Януковича наметилась некая тенденция: дела в отношении чиновников, заведенные во время президентства Виктора Ющенко, например, того же Боделана или нынешнего министра экономики Василия Цушко, начали закрываться?

— Когда я занял пост генпрокурора, был такой модный лозунг: “Бандитам — тюрьмы”. Помню, на одной из своих первых пресс-конференций я заявил: говорить “Бандитам — тюрьмы” и называть в числе бандитов конкретных людей, например Руслана Боделана, Владимира Щербаня (бывший председатель Сумской ОГА) и других, нельзя — так могут говорить политики, а я, как генпрокурор, не могу. Человека можно назвать бандитом только тогда, когда дело направлено в суд, вынесен обвинительный приговор, и он вступил в силу. Да и то, так можно называть человека, который осужден за бандитизм. Поэтому тогда я не разделял такой лозунг, тем более применительно к конкретным лицам, и сейчас не разделяю, кого бы это ни касалось. Меня обвиняли в том, что я Губского (Богдан Губский, заместитель главы фракции БЮТ) не арестовал. А у меня не было на тот момент доказательств, чтобы направить в Верховную раду представление на получение согласия на его арест.

— То есть вы хотите сказать, что никакого давления в этом вопросе вы не ощущаете?

— Никакого! Абсолютно!

— В этом году истекает пятилетний срок вашего пребывания в должности. На второй срок не собираетесь?

— Такого еще в истории не было. У нас за годы независимости поменялось 13 генеральных прокуроров и исполняющих обязанностей. Я, слава Богу, работаю уже четыре с половиной года. И если доработаю, значит — доработаю, я не держусь за это кресло. И если бы Виктор Янукович принял решение назначить другого человека на этот пост, как он сделал в отношении председателя СБУ и других руководителей ведомств, я бы положил рапорт и ушел.

— А если все же предложат на второй срок? Не будете же отказываться?

— Буду думать.

Елена ГЕДА