Абу Мохаммед аль-Джулани: трансформация от лидера сирийских джихадистов до политика-повстанца

Этим шагом, среди прочего, Джулани пытается закрепить свою легитимность в новом контексте, после того как его исламистская военизированная группировка “Хайят Тахрир аш-Шам”* (ХТШ), возглавившая повстанческое наступление, объявила о захвате Дамаска, взяв таким образом под контроль большую часть страны.

Трансформация Джулани не была сиюминутной, она тщательно готовилась на протяжении многих лет, что отражалось не только в его публичных заявлениях и интервью международным СМИ, но и в его меняющемся внешнем виде.

Если поначалу он был одет в традиционную одежду боевиков-джихадистов, то в последние годы его гардероб стал приобретать более западный стиль. Теперь же, возглавляя наступление, он облачился в военную форму, символизирующую его роль командира оперативного штаба.

Но кто такой Джулани — или Ахмед аль-Шараа — и как и почему он изменился? 

Связь с ИГ и Ираком 

Как выяснилось из интервью, которое Джулани дал агентству PBS в 2021 году, он родился в 1982 году в Саудовской Аравии, где его отец работал инженером-нефтяником до 1989 года, после чего семья вернулась в Сирию. Джулани рос в Дамаске, в районе Эль-Мезза.

Путь Джулани в джихадисты начался в Ираке, где он был связан с “Аль-Каидой”*, которая поначалу создала там “Исламское государство Ирак”* (ИГИ), которое позже превратилось в “Исламское государство Ирака и Леванта”* (ИГИЛ).

После вторжения в Ирак международной коалиции под руководством США в 2003 году он присоединился к другим иностранным боевикам и в 2005 году был взят в плен и заключен в тюрьму “Кэмп-Букка”, где укрепил свои джихадистские связи и был представлен Абу Бакру аль-Багдади, тихому ученому, которому позже предстояло возглавить “Исламское государство”*.

В 2011 году Багдади отправил Джулани в Сирию, снабдив его средствами для создания секретной группировки “Джебхат ан-Нусра”*, известной также как “Фронт помощи людям Леванта” и связанной с ИГ. К 2012 году “Джебхат ан-Нусра” стала заметной сирийской боевой силой, скрывающей свои связи с ИГ и “Аль-Каидой”.

 

 

 

Автор фото, Reuters

 

 

Присоединение к “Аль-Каиде”

Напряженность возникла в 2013 году, когда группа Багдади в Ираке в одностороннем порядке сообщила о слиянии двух группировок (ИГИ и “ан-Нусры”), впервые публично обнародовав связь между ними и объявив о создании “Исламского государства Ирака и Леванта” (ИГИЛ).

Джулани воспротивился этому, поскольку хотел дистанцировать свою группировку от жестокой тактики ИГИЛ, что привело к расколу.

Чтобы выйти из этой щекотливой ситуации, Джулани присягнул на верность “Аль-Каиде”, сделав “Джебхат ан-Нусра” ее сирийским филиалом.

С самого начала он уделял главное внимание тому, чтобы заручиться поддержкой внутри Сирии, дистанцируясь от жестокостей ИГ и демонстрируя более прагматичный подход к джихаду.

В апреле 2013 года “Джебхат ан-Нусра” стала сирийским филиалом “Аль-Каиды”, что поставило ее в противоречивое положение с ИГ.

Хотя этот шаг Джулани отчасти был попыткой сохранить поддержку на местах и избежать отчуждения сирийцев и повстанческих группировок, связь с “Аль-Каидой” в конечном итоге мало этому способствовала.

Это стало серьезной проблемой в 2015 году, когда “Джебхат ан-Нусра” и другие группировки захватили провинцию Идлиб и вынуждены были сотрудничать, чтобы управлять ею.

 

 

 

Автор фото, Reuters

 

 

 

В 2016 году Джулани порвал связи с “Аль-Каидой”, переименовав группировку в “Джебхат Фатх аш-Шам”, а затем в 2017 году в “Хайят Тахрир аш-Шам” (ХТШ).

Первоначально казавшийся поверхностным, раскол выявил более глубокие разногласия. “Аль-Каида” обвинила Джулани в предательстве, что привело к дезертирству и формированию “Хурас ад-Дин”, нового филиала “Аль-Каиды” в Сирии, который ХТШ разгромила в 2020 году. Однако члены “Хурас ад-Дин” сохранили осторожное присутствие в регионе.

ХТШ также нацелилась на боевиков ИГ и иностранных боевиков в Идлибе, ликвидировав их сети и заставив некоторых пройти программы “дерадикализации”.

Эти шаги, представленные как попытки объединить военные силы и уменьшить междоусобицы, сигнализировали о стратегии Джулани позиционировать ХТШ как доминирующую и политически жизнеспособную силу в Сирии.

Несмотря на публичное отделение от “Аль-Каиды” и смену названия, ООН, США, Великобритания и другие страны продолжали считать ХТШ террористической организацией, а США сохранили вознаграждение в размере 10 млн долларов за информацию о местонахождении Джулани. Западные державы считали его дистанцирование от “Аль-Каиды” показным шагом. 

Создание “правительства” в Идлибе 

 

 

 

Автор фото, Salvation Government

 

 

 

При Джулани ХТШ стала доминирующей силой в Идлибе, крупнейшем форпосте повстанцев на северо-западе Сирии, где проживает около четырех миллионов человек, многие из которых были вынуждены бежать сюда из других сирийских провинций.

Чтобы развеять опасения по поводу того, что регионом управляет группа боевиков, ХТШ в 2017 году создала в качестве своего политического и административного органа так называемое “Правительство спасения Сирии” (ПСС).

ПСС функционировало как государство со своим премьер-министром, министерствами и местными департаментами, которые курировали такие области, как образование, здравоохранение и реконструкцию, при этом сохраняя религиозный совет, руководствующийся законами шариата.

 

 

 

Автор фото, Salvation Government

 

 

 

Чтобы изменить свой имидж, Джулани стал тесно взаимодействовать с общественностью, посещая лагеря для перемещенных лиц, различные мероприятия и контролируя усилия по оказанию помощи, особенно во время кризисов, таких как землетрясение 2023 года.

ХТШ подчеркивала свои достижения в управлении и инфраструктуре, с тем, чтобы узаконить свое правление и продемонстрировать способность обеспечивать стабильность и услуги.

Ранее группировка хвалила “Талибан”*, вернувшийся к власти в Афганистане в 2021 году, называя его источником вдохновения и образцом эффективного сочетания джихадистских законов с политическими устремлениями, включая тактические компромиссы для достижения своих целей.

Усилия Джулани в Идлибе отражали его более широкую стратегию, призванную продемонстрировать способности ХТШ не только вести джихад, но и эффективно управлять.

Отдавая приоритет стабильности, сфере общественных услуг и восстановлению, он стремился представить Идлиб под властью ХТШ как модель успеха, повышая как легитимность своей группировки, так и свои собственные политические шансы.

Но под его руководством ХТШ, в своих попытках доминировать и консолидировать власть, разгромила и маргинализировала другие военизированные группировки, как джихадистские, так и повстанческие. 

Протесты против ХТШ 

На протяжении более чем года, предшествовавшего наступлению повстанцев под руководством ХТШ, предпринятого 27 ноября, Джулани сталкивался с протестами в Идлибе со стороны радикальных исламистов, а также сирийских активистов.

Критики сравнивали его правление с правлением Асада, обвиняя ХТШ в авторитаризме, подавлении инакомыслия и затыкании рта критикам. Протестующие даже назвали силы безопасности ХТШ “Шаббиха” — так же, как верные Асаду проправительственные формирования.

Они также утверждали, что ХТШ намеренно избегала серьезных боевых действий против правительственных сил и маргинализировала джихадистов и иностранных боевиков в Идлибе, чтобы помешать им участвовать в таких действиях, и все это для того, чтобы успокоить международных игроков.

Даже во время последнего наступления активисты настойчиво призывали ХТШ освободить людей, заключенных в тюрьму в Идлибе предположительно за выражение инакомыслия.

В ответ на эту критику ХТШ за последний год инициировала несколько реформ. Она распустила или переименовала вызывавшую нарекания службу безопасности, обвинявшуюся в нарушениях прав человека, и создала “Отдел по рассмотрению жалоб”, позволяющий гражданам подавать жалобы на саму эту группировку. Однако критики утверждают, что эти меры были всего лишь показухой, направленной на сдерживание недовольства.

 

 

 

Автор фото, AFP

 

 

 

Чтобы оправдать консолидацию власти в Идлибе и подавление плюрализма среди группировок боевиков, ХТШ утверждала, что объединение под единым руководством имеет решающее значение для движения вперед и, в конечном итоге, свержения сирийского правительства.

ХТШ и ее гражданское подразделение, ПСС, сохраняли хрупкое равновесие, стремясь создать современный, умеренный образ, чтобы привлечь на свою сторону как местное население, так и международное сообщество, и одновременно сохраняя свою исламистскую идентичность, чтобы удовлетворить сторонников жесткой линии на территориях, контролируемых повстанцами, а также в собственных рядах ХТШ.

К примеру, в декабре 2023 года ХТШ и ПСС столкнулись с негативной реакцией после того, как “фестиваль”, проведенный в новом блестящем торговом центре, был раскритикован сторонниками жесткой линии как “аморальный”.

А в августе этого года церемония, вдохновленная Паралимпийскими играми, вызвала резкую критику со стороны сторонников жесткой линии, что побудило ПСС пересмотреть организацию таких мероприятий.

Эти инциденты иллюстрируют проблемы, с которыми сталкивается ХТШ, пытаясь совместить ожидания своих исламистских стороников с более широкими требованиями сирийского населения, которое добивается свободы и мирного сосуществования после многих лет авторитарного правления Асада. 

На новом пути? 

Когда развернулось последнее наступление, мировые СМИ сосредоточили внимание на джихадистском прошлом Джулани, что побудило некоторых сторонников повстанцев призвать его уйти в тень, чтобы не порочить повстанческое движение.

Но хотя ранее он выражал готовность распустить свою группировку и уйти в отставку, его недавние действия и публичные выступления говорят о другом.

Успех ХТШ в объединении повстанцев и захвате почти всей страны менее чем за две недели укрепил позиции Джулани, заглушив жесткую критику и обвинения в оппортунизме.

 

 

 

Автор фото, AFP

 

 

 

Джулани и ПСС с тех пор уже успокоили и местную, и международную общественность.

Сирийцам, включая меньшинства, они пообещали безопасность, а соседям и таким державам, как Россия, они гарантировали мирные отношения. Джулани даже заверил Россию, что ее базы в Сирии не тронут, если оттуда не последует атак.

Этот сдвиг отражает применяемую ХТШ с 2017 года стратегию “умеренного джихада”, в которой прагматизм ставится выше жесткой идеологии.

Подход Джулани может сигнализировать об упадке глобальных движений джихада, таких как ИГ и “Аль-Каида”, чья негибкая политика все чаще рассматривается как неэффективная и не имеющая будущего.

Этот подход может вдохновить другие группы на адаптацию, ознаменовав либо новую эру локализованного, политически гибкого “джихадизма”, либо просто временное отклонение от традиционного пути с целью достижения политических и территориальных выгод.