Абхазия выбрала “сильную руку”

Результат оказался для многих неожиданным: до последнего никто из основных претендентов на пост главы самопровозглашенной республики не выглядел бесспорным фаворитом, и эксперты полагали, что второго тура не избежать. Но Анкваб набрал около 55%, в то время как премьер-министр Сергей Шамба — 21%, а бывший вице-президент Рауль Хаджимба — 19,8%.

В отличие от выборов 2004-го, запомнившихся ожесточенным противостоянием сторонников Сергея Багапши и Рауля Хаджимбы, едва не приведшим к кровопролитию, в этот раз все завершилось мирно: проигравшие признали свое поражение и поздравили победителя. Результаты голосования эксперты объясняют не столько использованием админресурса команды вице-президента, сколько провалами политтехнологов из предвыборной команды Шамбы и личностью Анквабы, имеющего имидж борца с коррупцией и пользующегося популярностью у местного населения. Собственно говоря, абхазцы и голосовали за личности. Теперь именно третьему президенту Абхазии предстоит решать проблемы, уже не первый год стоящие перед самопровозглашенной республикой и не исчезнувшие после августа 2008-го.

Вот уже три года как Абхазия — признанное Россией суверенное государство. За это время примеру Москвы последовало только четыре страны — Венесуэла, Никарагуа, Науру и Вануату. Остальной мир и далее продолжает считать Абхазию неотъемлемой частью Грузии. Реакция международного сообщества — НАТО, ЕС, США и других стран — на результаты президентских выборов это подтвердила. Но столь же очевидно и другое: в ближайшие десятилетия Сухуми не вернется под суверенитет Тбилиси. Вполне возможно, что Абхазия уже никогда не будет входить в состав Грузии. Такова реальность, с которой приходится считаться грузинским политикам.

Сегодня Тбилиси предлагает Сухуми разные формы сотрудничества. В частности, программу “Взаимодействие без признания”. Правда, эти инициативы пока не находят поддержки у абхазцев, требующих от Тбилиси признания независимости Абхазии. Но нельзя бесконечно игнорировать соседа, экономическое сотрудничество с которым может вытянуть абхазскую экономику. И в формировании нового политического курса Сухуми многое зависит от Александра Анкваба.

В Грузии комментарии, посвященные Анквабу, скорее благожелательные: его называют прагматиком. Но здесь есть опасность обмануться. Анкваб, как и вся абхазская политическая элита, требует признание Грузией независимости Абхазии. А грузинские власти напрочь отвергают такой сценарий, рассматривая абхазские территории как оккупированные Россией. Поэтому независимые грузинские эксперты не видят в ближайшем будущем перспективы кардинального изменения отношений Тбилиси и Сухуми. Во всяком случае, Анкваб в интервью заявляет о невозможности возвращения беженцев в Абхазию, объясняя, что это вопрос безопасности. А ведь проблема беженцев — одна из ключевых для грузинской стороны.

Главные заботы новоизбранного президента самопровозглашенной республики — социально-экономическая ситуация в Абхазии, реформа структур исполнительной власти, борьба с преступностью и коррупцией и отношения с Россией. В этом квазигосударстве развалено сельское хозяйство и практически отсутствует промышленность, ужасные дороги, серьезные проблемы с водоснабжением и канализацией, существуют проблемы с жилым фондом. Люди же хотят жить хорошо сегодня, а не завтра, работать в своей стране, а не ездить на заработки. Чтобы решить экономические и социальные проблемы, нужны инвестиции. Но денег нет: в условиях неопределенного международно-правового статуса Абхазии иностранные инвесторы не спешат вкладывать свои средства в экономику, курорты, дороги самопровозглашенной республики. Тем более что там — высокий уровень коррупции.

Показателен такой пример. Бюджет Абхазии сегодня на 70% состоит из российских дотаций. В 2010 году Счетная палата Российской Федерации проверила, как Сухуми расходует выделяемые Москвой деньги. Из 1 миллиарда 200 миллионов, которые были получены на тот момент, 348 миллионов куда-то делись. Александр Анкваб дипломатично говорит в своих интервью, что “деньги никто не украл”, их просто неэффективно использовали. Многие в Абхазии утверждают, что часть денег просто разворовали.

Александра Анкваба считают жестким политиком, борцом с коррупцией. Во всяком случае, те пять покушений, которые он пережил, связывают с его попытками пресечь коррупционные схемы и конфликтами с представителями организованной преступности. Удастся ли Анквабу повторить успех Михаила Саакашвили? Для этого абхазскому президенту придется продемонстрировать “сильную руку” в наведении порядка. Как и в отношениях с Кремлем и Владими­ром Путиным, за которого Анкваб голосовал, являясь российским гражданином.

В последние годы зависимость Абхазии от России только усилилась. Да, Москва гарантирует безопасность этой самопровозглашенной республики, дотирует бюджет, открывает российский рынок для абхазских товаров. Но постепенно Абхазия инкорпорируется в состав России. Сегодня около 80% жителей этой республики имеют российское гражданство. Абхазский язык постепенно исчезает, а на смену ему приходит русский. Высший командный состав армии и органов безопасности формируется за счет российских военных и сотрудников спецслужб. Растет и экономическая зависимость Сухуми от Москвы: Абхазия живет на дотациях из России. Может быть потому, что эта зависимость только углубляется, Кремль, в отличие от 2004-го, не ставил ни на одного из кандидатов.

Вышесказанное означает одно: задача не испортить отношения с Москвой и при этом укрепить независимость Абхазии представляется очень трудной. Ведь российский протекторат над Абхазией усиливает аппетиты российских бизнесменов и политиков, желающих недорого приобрести участок земли в курортной части западного Причерноморья. Иллюстрацией сказанного служит история с абхазским селом Аибга, расположенным неподалеку от Сочи: российская сторона в рамках переговоров о делимитации границы предложила Сухуми передать РФ 160 кв. км территории вокруг этого села. И эту непростую задачу сохранения независимости Абхазии в рамках стратегических отношений Сухуми с Москвой Анквабу придется решать с первых же дней своего президентства.

Владимир КИМ