8% всех дел в Европейском суде по правам человека — “родом” из Украины

- Пан Коста, чему именно наши граждане так часто обращаются в Европейский суд?

— Это правда, в среднем в пересчете на количество населения эта цифра высока. Этому есть и позитивные причины, и негативные. Позитивный аспект заключается в том, что это свидетельствует: граждане Украины знают больше и о Европейской конвенции по правам человека, и о существовании и работе Европейского суда.

Хочу напомнить, что Украина ратифицировала Европейскую конвенцию лишь в 1997 году, поэтому это относительно недавний инструмент. Негативная сторона связана с определенными системными проблемами, которые наш суд, в частности, обнаружил. И именно это и есть причина того, что в Страсбург направляется такое большое количество заявлений. Одна из таких проблем — невыполнение решений судов Украины. Но есть надежда, поскольку уже разработан законопроект, который должен был бы способствовать решению этой проблемы, и мы надеемся, что этот законопроект будет принят в ближайшем будущем — мы обсуждали этот вопрос и с министром юстиции Лавриновичем, и с президентом Украины.

Мы надеемся, что количество дел будет снижаться в будущем, но такой ситуации на сегодня нет. Заявления от украинцев составляют примерно 8% всех дел против всех 47 стран Европы.

- Наши суды очень часто применяют такую меру меры пресечения, как арест. Какова ваша точка зрения по этому поводу?

— Мы видим, что число людей, которые содержатся в досудебном следствии, в Украине достаточно высоко.

В то же время в Украине продвигается — уголовно-процессуальная реформа... Украинские органы власти предоставили мне достаточно информации, как происходит этот процесс...

- Почему находясь в Украине, вы как председатель Суда по правам человека встречались лишь с официальными лицами? А как же многочисленные нарушения прав человека в тюрьмах и камерах, где содержатся подозреваемые во время досудебного следствия?

— Европейский суд не работает в вакууме, мы очень тесно сотрудничаем с другими органами Совета Европы, например, с Европейским комитетом предотвращения пыток или Европейской комиссией по правам человека. Среди заданий этих органов посещение таких мест, где могут наблюдаться нарушения прав человека. Поэтому осуществляя свои визиты в, скажем, полицейские участки, тюрьмы, они пишут отчеты о ситуации, которая касается большого количества людей. Потому если мы работаем с индивидуальными делами, то имеем не только документы заявителя и ответ страны-ответчика, но и можем также полагаться на отчеты, которые регулярно готовятся вышеупомянутыми органами.

В каком случае мы можем сами осуществлять миссии по выявлению фактов нарушения прав человека? Мы осуществляем такие миссии во многих странах, включая и Украину. Но из-за большой нагрузки на суд, мы пытаемся не увеличивать количество таких отдельных видов деятельности, которыми занимаются другие органы. И это правда, что во время таких официальных визитов, как этот, мне не хватает времени, чтобы посещать такие проблемные места, как тюрьма. Мне жаль... Это не является признаком того, что мы безразличны к ситуации, и это не свидетельство стремления устанавливать лишь официальные контакты. Это — результат раздела полномочий между нами, Европейским судом, как органом судебной власти, и другими специальными органами.

- Есть ли перспективы у резонансных дел Юрия Луценко и Юлии Тимошенко? Можно ли, по-вашему, считать судебные процессы, которые происходят в Украине, проявлениями демократии или, может, чего-то другого?..

— Я не имею права отвечать на этот вопрос. Принцип Европейского суда — никогда не комментировать дела, которые находятся в рассмотрении. Что касается процедуры рассмотрения дел, то мы абсолютно открыты, всю информацию вы можете найти на нашем сайте, но, к сожалению, комментировать этот вопрос я не могу.

Руслана ИЛЬЧЕНКО