Человечество сейчас переживает глубочайший кризис. Возможно, самый масштабный кризис нашего поколения. И те решения, которые сейчас принимают люди и власти, сформируют мир, в котором нам придется жить, — это касается не только систем здравоохранения, но и экономики, политики и культуры.

Что делать нам? Действовать быстро и решительно, учитывая, разумеется, долговременные последствия наших действий. Мы должны постоянно задавать себе вопрос: каким станет наш мир после того, как буря стихнет? А она совершенно точно стихнет, человечество переживет пандемию, большинство из нас выживут — но мы окажемся в совершенно другом мире.

Многие, казалось бы краткосрочные чрезвычайные меры грозят стать обыденностью. Такова, по мнению Харари, природа чрезвычайных ситуаций — они “перематывают” обычно медлительные исторические процессы. Решения, на которые в обычные времена могли уйти годы раздумий и обсуждений, сегодня принимаются за пару часов. Потому что альтернатива еще хуже.

Целые страны сегодня становятся подопытными кроликами в крупномасштабных социальных экспериментах. Что станет с экономикой, если все будут работать (и отдыхать) из дома? Что станет с образовательной системой, если все учебные заведения, начиная со школ, уйдут в онлайн? В нормальное время на такие эксперименты никто бы не отважился. Но сегодня времена иные.

В кризис перед нами встают два особенно важных выбора: первый — между введением полного наблюдения за всеми (как в тоталитарных режимах) и усилением влияния гражданского общества. Второй — между изоляцией на уровне государства и глобальной солидарностью. Какой выбор сделать нам?

Большой Брат “под ⁠кожей”

Чтобы остановить пандемию, население стран должно придерживаться определенных правил. ⁠Можно добиться этого с помощью наблюдения за всеми ⁠гражданами и наказания ослушавшихся. ⁠Сегодня — впервые в истории — технологии это позволяют, и правительства ⁠некоторых ⁠стран (наиболее заметный пример — Китай) уже ввели такие меры: с помощью вездесущих сенсоров и мощных алгоритмов они следят за температурой и состоянием потенциально инфицированных людей, их перемещением и контактами. Мобильные приложения предупреждают здоровых о приближении к ним носителя вируса.

И так происходит не только в странах Восточной Азии. Израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху недавно разрешил израильской разведке отслеживать пациентов с коронавирусом с помощью технологии наблюдения, обычно применяемой в борьбе с терроризмом. Когда парламент отказал в одобрении этой меры, Нетаньяху пропихнул ее с помощью чрезвычайного указа.

Эта пандемия, если мы не будем начеку, предупреждает Харари, может стать настоящим водоразделом в истории слежки властей за своими гражданами. Не только потому, что она “нормализует” тотальный контроль даже в тех странах, которые раньше отказывались от него, но и потому, что знаменует собой переход на совершенно новый уровень — отслеживание того, что происходит в организме, буквально под кожей. Теперь властям недостаточно знать, на какой ресурс вы переходите, кликая ссылку в смартфоне. Они хотят увидеть, какие у вас в данный момент температура и давление.

Одна из проблем в том, что мы не знаем точно, когда за нами наблюдают. Технологии развиваются с головокружительной скоростью, и то, что казалось научной фантастикой 10 лет назад, сегодня — реальность, а то и вовсе анахронизм. В качестве мыслительного эксперимента представьте государство, в котором обязательно ношение браслета, мониторящего пульс, температуру, давление и другие показатели и анализирующего их с помощью алгоритмов. Эти алгоритмы смогут понять, в какой момент вы заболели, и отследят ваши передвижения и контакты — таким образом цепочка передачи инфекции будет значительно сокращена. Это поможет задушить эпидемию в зародыше. Выглядит прекрасно, не так ли?

Но оборотная сторона этого — легитимизация новой, еще более продвинутой системы слежки. Если, к примеру, я захочу посмотреть материал Fox News, а не CNN, это может многое рассказать о моих политических взглядах. Но если у вас есть возможность мониторить, что именно происходит у меня в организме во время просмотра, вы узнаете, что заставляет меня плакать, смеяться и злиться.

Важно помнить, что человеческие эмоции — такой же биологический феномен, как и кашель или жар. И если корпорации и власти начнут продвигать массовый сбор биометрических данных, они узнают нас лучше нас самих, и это еще не самое страшное. Они научатся не только предсказывать и контролировать наши чувства, но и манипулировать ими. Биометрический мониторинг сделает алгоритмы слежения той же Cambridge Analytica устаревшими как палка-копалка. Представьте, что вы, скажем, в 2030 году носите этот браслет где-нибудь в Северной Корее и при очередной речи вождя вас начинает одолевать злость (смех, раздражение). С вами покончено.

ЧП — чрезвычайный пудинг

Да, можно утверждать, что это лишь временная мера, к которой прибегают лишь в чрезвычайной ситуации. Но у временных мер есть одна неприятная черта: они часто переживают чрезвычайные ситуации и становятся новой нормой. К примеру, Израиль объявил чрезвычайное положение в ходе войны за независимость в 1948 году, оправдав тем самым некоторые временные меры — от цензуры СМИ и конфискации земель до специальных правил по приготовлению пудинга. Война закончилась, но ЧП официально так и не было отменено — так же, как и большинство “временных” мер (правила по приготовлению пудинга были упразднены лишь в 2011 году).

То есть даже когда нам удастся снизить процент инфицированных коронавирусом до нуля, правительства некоторых стран могут продолжить применять эти меры — из-за опасений “второй волны коронавируса” или нового штамма вируса Эбола и так далее. В последние годы мы отчаянно сражались за право на частную жизнь. Возможно, нынешний кризис — переломный момент в этой борьбе. Беда в том, что когда перед людьми встает выбор между частной жизнью и здоровьем, люди выбирают последнее.

Вообще-то корень проблемы — в том, что люди вынуждены выбирать между прайвеси и здоровьем. Это неправильно! У нас должны быть и частная жизнь, и здоровье. Поэтому, настаивает Харари, мы должны бороться с COVID-19 не с помощью всеобщего наблюдения, а укреплением гражданского общества. В последние недели наибольшие успехи в борьбе с пандемией продемонстрировали Южная Корея, Тайвань и Сингапур. В этих странах также полагаются на отслеживающие алгоритмы, но куда сильнее — на всеобщее тестирование, сознательность и добровольное сотрудничество хорошо информированных граждан.

“Нужна ли нам “мыльная полиция”

Централизованная слежка и жесткие наказания — не единственный способ заставить людей выполнять благоприятные для них предписания. Когда люди доверяют властям, которые доносят до них подкрепленные наукой факты, граждане могут самостоятельно вести себя должным образом. Мотивированное и просвещенное население обычно борется с угрозой более слаженно и эффективно, чем принуждаемое и невежественное.

Например, представьте, что вы моете руки. Разумеется, с мылом — это одно из величайших достижений в гигиене. Одно это простое действие ежегодно спасает миллионы жизней. Сегодня мы принимаем это как само собой разумеющееся — но о важности этого процесса ученые додумались только в XIX веке. Сегодня миллиарды землян используют мыло не из-за страха перед какой-то “полицией мыла”, а потому что им известна научная подоплека этого действия.

Чтобы достичь такого уровня единодушия, нужно доверие — к науке, властям, СМИ. В последнее время именно доверие целенаправленно уничтожается некоторыми безответственными политиками. А утраченное доверие не так-то просто вернуть. Но в кризисные времена умонастроения меняются быстро. Вы можете спорить со своими детьми годами, но в чрезвычайной ситуации сразу же находится некий скрытый резервуар доверия и дружеской теплоты, и вы спешите друг к другу на помощь. Поэтому пока еще не поздно восстановить доверие людей к науке, властям и СМИ вместо того, чтобы строить режим тотального наблюдения.

При этом, подчеркивает Харари, лично он не против технологий, отслеживающих такие важные показатели, как пульс и давление. Но эти данные нужно использовать для того, чтобы человек делал информированный выбор, а не для создания всемогущего правительства. “Если бы я мог круглосуточно мониторить свое здоровье, я бы определил не только тот момент, когда стану угрозой для окружающих, но также и то, как мои привычки влияют на мое здоровье”, — пишет историк. Если человеку предоставить данные и возможность анализировать статистику распространения коронавируса, он сможет понять, говорят ли власти ему всю правду и принимают ли они правильные меры для борьбы с эпидемией. Стоит помнить, что контроль работает в обе стороны: гражданин также может мониторить свое правительство, считает Харари.

Сегодняшняя пандемия — очень серьезная проверка нас как граждан своей страны и жителей мира. В ближайшие дни каждый из нас должен выбрать: либо научные данные и слова профильных специалистов, либо теории заговора и мнения пекущихся только о своих интересах политиков. Если мы сделаем неверный выбор, мы лишимся самых ценных наших свобод, думая, что это единственный способ сохранить здоровье.

“В комнате словно нет взрослых”

Второй важный выбор — между изоляцией страны и глобальным сотрудничеством. Как сама пандемия, так и экономический кризис — проблемы мирового масштаба, решить которые можно только путем всеобщей кооперации, уверен Харари.

Прежде всего нужно наладить обмен надежной и проверенной информацией между странами. Мы можем это сделать, настаивает Харари, в этом наше преимущество перед вирусами. Коронавирус в США и коронавирус в Китае не могут подсказать друг другу, как более эффективно инфицировать человека. Зато Китай может многому научить Штаты в борьбе с вирусом.

Помимо обмена информацией и опытом, нужна помощь в производстве и распространении медицинского оборудования — в частности, тестов и респираторов. То же относится и к медперсоналу. Это обеспечит более справедливое распределение среди нуждающихся, чем ситуация, в которой страна самостоятельно производит и складирует имеющееся у нее оборудование. Как во время мировой войны страны национализировали ключевые отрасли производства, так и теперь, в войне человечества против коронавируса стоит “гуманизировать” соответствующие отрасли. Богатая страна, не очень сильно затронутая вирусом, может поделиться оборудованием и врачами с бедной и нуждающейся. Если же наступит время, когда и ей понадобится помощь, она сможет на нее рассчитывать.

Кооперация всего мира необходима и в экономике, учитывая ее глобальную природу и разветвленность цепочек поставки. Если правительство каждой страны будет действовать в своих интересах без какой-либо координации усилий, наступит хаос, а кризис продолжит углубляться. “Нам нужен глобальный план действий, и он нужен нам прямо сейчас!” — взывает Харари.

Необходимо достигнуть глобального соглашения по путешествиям. Остановка международного туризма на месяцы лишь затруднит борьбу с коронавирусом. Страны, считает Харари, должны разрешить пересечение границ некоторым “особо важным путешественникам” — ученым, врачам, журналистам, политикам, бизнесменам. Для этого, конечно же, понадобится оборудовать скрининговую лабораторию в аэропорту и тестировать их на коронавирус.

Сегодня международное сообщество охватил коллективный паралич, такое ощущение, что “взрослых нет дома”. Никто даже не пытается выработать коллективный план действий, хотя именно этого и ждут от встреч лидеров — тем более в такой ситуации. Лидеры G7 на днях организовали видеоконференцию, но так и не пришли к консенсусу.

Администрация Трампа не то что не пытается взять на себя роль лидера, она, кажется, потеряла даже ближайших союзников. Когда США закрыли границы на въезд для ЕС, они даже не удосужились заранее предупредить Брюссель, уж не говоря о том, чтобы проконсультироваться с организацией перед принятием такой жесткой меры. Но даже если Трамп и сменит тактику и выработает хоть какой-то план сотрудничества, за ним мало кто последует.

Если вакуум, оставленный Штатами, не будет заполнен другой страной, нам будет еще сложнее побороть эту пандемию. Но и это еще не все — это надолго отравит и без того не идеальные международные отношения. Но этот кризис, как и любой другой, дает и возможность — надежду на то, что эта пандемия поможет человечеству осознать опасность, которую таит в себе глобальное разобщение.

Человечеству нужно сделать важный выбор: разобщение или солидарность? Первое не только продлит кризис, но и, возможно, приведет к еще более страшным катастрофам. Зато глобальная кооперация станет победой не только над коронавирусом, но и над всеми будущими эпидемиями и кризисами XXI века.