Пока приверженцы украиноцентризма продолжают вести друг с другом жаркую, но малорезультативную дискуссию о том, что должна включать в себя национальная идея, а также не могут определиться с иерархией в пантеоне героев и выяснить, что важнее — шаровары или ракеты “Южмаша”, идеологи “Русского мира” продолжают упорно раздувать наиболее стойкие в Украине советские мифы
Считалось, что коренной перелом в многолетнем противостоянии украинской идеи с постсоветским мировоззрением произошел во время президентских выборов 2004 года — победа Виктора Ющенко воспринималась в том числе как цивилизационный выбор украинцев, в большинстве своем не поддержавших пророссийский вектор развития. Однако энтузиазм во многом подпитывался ожиданиями скорейшей евроинтеграции Украины, которые, как известно, оказались преждевременными. Уже в 2006-м проведенные Центром Разумкова социсследования подтвердили предположение о незначительном количестве украинцев, мысленно уже интегрировавшихся в Европу. Всего 6,6% опрошенных граждан тогда отнесли себя к общеевропейской культурной традиции. Впрочем, именно это исследование показало тотальное превосходство в обществе украинской традиции — к ней себя отнесли более 56% участвовавших в соцопросе. Не менее интересными были и другие цифры: оказалось, что в Украине более распространена советская ментальность (16,4%), чем сугубо русская (11,3%). Примечательно также то, что в том же исследовании обе пророссийские группы населения проявили большой пессимизм относительно перспектив распространения исповедуемых ими же мировоззренческих доктрин — на вопрос, какая культурная традиция будет доминировать в Украине через 20—25 лет, только 2,1% опрошенных назвали русскую, а еще меньше (1,3%) — советскую.
Казалось бы, в условиях такой деградации в Украине пророссийского мировоззрения (к тому же не секрет, что среди приверженцев советской и русской культурных традиций мало молодежи, а львиную долю составляют пенсионеры) о фундаментальном росте популярности среди украинцев философии “Русского мира” (культивируемая Кремлем идея нового объединения постсоветского пространства, являющаяся, по сути, обновленной версией российского империализма) не может быть и речи. Впрочем, системная работа российской власти удачно помножилась на противоречивую гуманитарную политику президента Ющенко и дала определенный эффект. Например, Украина опять заметно погружается в советский миф о Второй мировой войне (Великая Отечественная война вообще возглавляет пирамиду советской мифологии), что является первым этапом идеологического наступления Москвы. Второй этап — переплавка гомо советикус в “простого русского человека” — уже локально реализуется в Крыму, в планах — Луганск и Одесса. Кстати, крымский опыт последних лет очень показателен: там тенденции в вопросах идентичности меняются просто на глазах, о чем свидетельствуют опросы того же Центра Разумкова — если в 2007-м патриотами Украины считали себя почти 37% крымчан, то в конце 2008-го в украинском патриотизме признались лишь 9,2% жителей АРК.
Олег ПОЛИЩУК