Нам в Украине очевидно, что заказчики этого убийства хотели гибели самого Александра Дугина — на что чекистам его дочь? Но как это часто бывает у ФСБ, предполагалось громкое символичское убийство, а получилась неряшливая, корявая трагедия.
Александр Дугин остался жив. Самый известный русский фашист-империалист, талантливый правоконсервативный публицист, много сделавший для того, чтобы оправдать, обосновать вторжение России в Украину; много сделавший и для формирования идеологии “путинизма”.
Дугин — один из самых ярких критиков Запада как цивилизации. Спасение России он видел не сколько в союзе России и Китая против США, сколько в мощной “консервативной революции” на основе его же собственной концепции “археомодерна” и, разумеется, под руководством Владимира Путина.
Путину льстила такая историческая миссия. Он много верил Дугину и часто говорил его словами. А начаться эта “консервативная революция” в России должна была с маленькой, но быстрой “победоносной войны” над Украиной и с радикального разрыва с Западом.
Убийство дочери Дугина выявило две острейшие проблемы российской политики.
Первая: как окончить войну с Украиной. Скорее всего, в окружении Путина обострилась борьба между “миротворцами”, которые настаивают на прекращении войны и указывают на необходимость компромисса с Западом и Украиной, и “ястребами”, к которым принадлежит Александр Дугин. Мы в Украине считаем, что он, а также секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев и министр обороны Сергей Шойгу требуют продолжения войны с Украиной, то есть с Западом, войны до победного конца, любыми средствами, вплоть до ядерного удара. Он будет нанесен без учета последствий для мира и России. Если покушение на Дугина, стоившее жизни его дочери, было попыткой “миротворцев” (забавно звучит) убрать главного идеолога продолжения войны, то, значит, их позиции слабы, раз они пытались их усилить. К “миротворцам” относятся крупнейшие российские бизнесмены, прежде всего Роман Абрамович, а также часть высшего военного командования, понимающая, чем грозит продолжение войны.
Вторая проблема российской элиты, которую обнаружило убийство Дарьи Дугиной, — передача власти в России. Александр Дугин считал дочь наследницей не только в обычном, семейном смысле, но и в идеологическом. Он накачивал ее своим репутационным капиталом, обеспечивал нужными связями и продвигал. Такое поведение характерно для авторитарной России — демократические социальные лифты не действуют, происходит не смена, а именно передача власти. Вспоминается другая трагическая история восьмилетней давности, как Сергей Иванов, некогда министр обороны и руководитель администрации президента России, резко сдал все позиции — после того как потерял сына. Александр Иванов утонул в Дубае, на мелководье, и гибель его до сих пор выглядит очень странной. (Первыми о смерти младшего Иванова сообщили, кстати, украинские издания.)
Конечно, Владимир Путин охраняет дочерей как зеницу ока, и Николай Патрушев заботится о сыне (а в Украине считают, что Дмитрия Патрушева отец двигает в преемники Путина), и Сергей Шойгу беспокоится о дочерях — но случайность может разрушить все их планы.
Организаторы покушения на Дугина, разумеется, не имели ничего такого в виду, но тем и отличается автократия от демократического устройства, что она беззащитна перед неумолимым роком.
Виктор НЕБОЖЕНКО, украинский политолог, социолог