Что в России не хватает влиятельной либеральной партии, но в ближайшие 10 лет политическая система станет более разнообразной и эластичной, влияние “Единой России” снизится, а оппозиции — возрастет. “Самое главное достижение последних лет — это трезвый взгляд на самих себя”, — заверил замглавы президентской администрации.
Взгляд со стороны неутешителен. Не будем трогать индекс Freedom House, который считается политизированным и по которому Россия просто демократией не считается. Есть широко применяемый индекс Polity IV. После 2004 г. он зафиксировал снижение индекса демократии в России с 6 единиц до 4. Среди наших соседей показатели такие: Чехословакия — 8, Польша — 10, Румыния — 9, Венгрия — 10. Среди стран бывшего СССР показатель России выше, чем у стран Центральной Азии, но ниже, чем у всех прочих членов СНГ. “Демократичность” России выше, чем у Китая, но ниже, чем у Индии и Бразилии. Так что, если России нужно учиться у КНР, как полагают многие в российской политической среде, уровень демократии нас не должен беспокоить.
Сурков — автор известного термина “суверенная демократия”, защитник (и, по мнению многих, автор) специального российского устройства политических институтов, во многом имитационного. Содержанием российской политики в последние 10 лет было постоянное изменение правил в политике, и именно это хлеб Суркова. Возможно, пришел черед менять правила в либеральную сторону.
Самое время предложить очередной звучный термин — выяснилось, что миру нужна “глобальная демократия”. Возможно, это ответ на общую линию американской политики, которая состоит в повсеместной поддержке демократии. Эта тема подробно раскрывается в книге помощника президента США по России и Евразии Майкла Макфола “Продвижение демократии за границей: зачем и как это нужно делать” (выходит по-русски). Российским идеологам, вероятно, не хочется выглядеть ведомыми. Они хотели бы быть ведущими. Это стремление можно только приветствовать. Вопрос только, готовы ли мы к этой роли — или способны ее только имитировать.