Владимир Путин — живое доказательство правоты ученых. Россия сталкивается со всеми характерными для переходных обществ издержками, и свежие интервью и заявления для прессы премьера, данные им в ходе только что завершившегося автотура по Дальнему Востоку, полностью подтверждают выкладки университетских политологов.
В статье “Демократизация не бесплатна” (“Ведомости” от 10.02.2010, стр. 04) Ирина Бусыгина и Михаил Филиппов описали проблему издержек демократической трансформации в переходных обществах с точки зрения экономики и политики. На начальном этапе экономических реформ в посткоммунистических странах происходит неизбежное ухудшение экономической ситуации, и только потом может наступить улучшение. Американский обществовед Адам Пшеворский графически обозначал этот процесс J-кривой. Точно такой же график характерен и для политической трансформации — это показал в своих работах Джоэл Хеллман из Всемирного банка. Политические реформы в какой-то момент проваливаются и останавливаются не столько из-за противодействия “проигравших” от изменений, сколько из-за нежелания “ранних победителей” (тех, кто выиграл от половинчатых реформ) их продолжать.
Политолог Иэн Бреммер в качестве одной из издержек реформ называет нестабильность государства — стабильные закрытые общества должны пройти через период турбулентности, чтобы стать стабильными открытыми. Северная Корея или Белоруссия стабильны благодаря закрытым недемократическим политическим режимам, страны Западной Европы и США стабильны благодаря опоре на открытую демократическую политическую систему. Такие системы менее приспособлены для подавления конфликтов, но способны их лучше разрешать и предотвращать. Роль институтов здесь важнее роли личности, именно институты, а также согласие населения и политических игроков следовать кодифицированным правилам обеспечивают высокий уровень стабильности.
После 10 лет во власти Владимир Путин говорит в интервью “Коммерсанту”, что “механизм устойчивой российской государственности” надо создавать “всем миром”, при этом он лично не может сидеть на берегу и смотреть, “как вода утекает”, а предпочитает вмешиваться. “Всем миром” — это никем, из власти уйти Путин не готов, существующим или новым институтам не доверяет.
Его не смущают издержки: “Если я считаю, что та или иная проблема является приоритетной, я перестаю думать о том, какие нас ожидают политические издержки в ходе ее решения или административные”. Кроме одной — нестабильности. Стабильность остается для него мотивом отказа от реформ, приближая тем самым Россию к числу закрытых стабильных систем: “В целом страна у нас устойчиво развивается, нормально, я проблем больших никаких не вижу, ну кризис, конечно, нас немножко подзадержал, но, с другой стороны, помог сконцентрироваться на приоритетах… Главное, чтобы эти проблемы 2012 г. не стащили нас с пути вот этого стабильного развития”. Закрытость премьер считает важным инструментом, в интервью телеканалу “Россия 24” он обещал повысить импортные пошлины на автомобили: “Мы ведь не член ВТО, мы можем себе это позволить”.
Ошибок в своей работе Путин не видит, а несовершенство политической системы оправдывает переходным периодом: “У нас, по сути, экономика переходного периода, и эту экономику переходного периода обслуживает политическая система переходного периода”. И этот переходный период надолго. Является ли Путин бенефициаром незаконченных реформ? Безусловно: в переходный период он стал президентом, остается премьером и самым влиятельным политиком в стране.
Слова о дубинках для участников несанкционированных митингов вызвали большой резонанс в СМИ. Смысл и тон этих высказываний противоречат реформаторским чаяниям Дмитрия Медведева, лелеющего мечту о новой, демократичной полиции. Есть ли тут предвыборная полемика? Вряд ли. Какие выборы — такая и полемика. На самом деле простое напоминание, кто в доме хозяин.