В этом плане борьба за образование и науку — важнейший процесс, потому что вопрос их будущего гораздо шире, чем даже способность нашей страны создавать инновационную экономику.
Актуальное состояние науки — это проекция общего состояния общества. Главный страх наших ученых, как и других социальных групп, — конкуренция. Основная мечта — увеличение финансирования без значимых изменений. Никто не спорит, что академическая независимость — вещь важная. Но под ее прикрытием научное сообщество России зачастую превращается в инерционную замкнутую касту, прикрывающуюся тезисом о необходимости сохранения уникальных национальных научных школ.
А ведь конкуренцию в науке создать даже проще, чем в других сферах. Хотя бы по такой причине: настоящим бедствием страны стали семейные кланы, но золотую молодежь привыкли пристраивать на чиновничьи должности да в бизнес. А наука — это вам не шпионские приключения и не кресло пилота “Формулы-1”. В этом плане наука является более надежным социальным лифтом, привлекающим талантливых энергичных молодых людей. Они должны увидеть в ней свой шанс.
Пресловутые же национальные школы во многом являются мифологемой. Нам многое еще видится в розовом свете, мы считаем нашу страну родиной гениев, которым мешают дураки-чиновники. Однако в итоге все равно получается какой-нибудь “Глонасс” на тракторе.
России все равно придется привлекать иностранных ученых и повышая конкуренцию среди ученых, и давая молодым исследователям более четкое понимание состояния глобального интеллектуального поля. Кроме того, в целом наука достигла определенного предела, когда в рамках отдельных национальных школ серьезных рывков добиться сложно. Нужна интеграция усилий, и успеха добьется тот, кто сумеет создать межстрановые научные площадки.
Шанс у нас есть. Во-первых, деньги, которые мы готовы тратить на инновации. На Западе жизнь ученого также не слишком проста — и за финансирование надо жестко бороться. А в России налоговая система крайне негуманна к бизнесу, зато к частным лицам как раз либеральна. Подоходный налог в России совершенно не сравним с его уровнем в Западной Европе, не говоря уже об отсутствии прогрессивной шкалы. Во-вторых, что еще важнее, это возможный простор для творчества. Нужно просто законодательно разрешать исследования, которые по ряду причин тормозятся на Западе. Скажем, США и ЕС ведут активную борьбу с клонированием. В сентябре 2008 г. Европарламент принял резолюцию в поддержку тотального запрета на клонирование в ЕС, а недавно введен пятилетний запрет на клонирование животных в продовольственных целях. Такими нишами нужно пользоваться, завлекая иностранных ученых широким простором для исследований. Шанс на создание “интеллектуального Эльдорадо” все же есть — важно показать, что научное признание молодых талантливых исследователей вне зависимости от гражданства является частью национальной инновационной системы.
Константин СИМОНОВ