После краткосрочных праздников мы вновь возвращаемся к актуальной повестке дня, где значимое место занимает Украина. Не успели улечься страсти вокруг соглашения, прозванного “газ в обмен на флот”, как последовало шумное предложение об объединении “Газпрома” и “Нафтогаза”. Было много шума о том, что Россия слишком дорого платит за флот, который не имеет стратегической значимости. Но, возможно, платит Россия вовсе не за флот.
Есть версия о том, что негласно сделка предполагала укрепление кооперации в других секторах экономики. И стоит трезво посмотреть на возможности Украины: очереди из желающих вкладывать деньги в ее экономику мы не наблюдаем. Да, Россия не выглядит благоприятной для инвестиций страной, но на Украине ситуация с нужными для бизнеса институтами еще тяжелее. Так что российские инвестиции выглядят для многих предприятий спасением.
Возможно, заплачено Украине и за то, чтобы она смирилась с будущей потерей статуса страны — транзитера газа без лишних эмоций. Ведь в условиях обострения конкуренции на европейском газовом рынке любой инцидент с транзитом больно ударит прежде всего по России. И Украина стала понимать, что обходные трубопроводы — не просто элемент давления. Да, строительство “Северного” и “Южного потока” гораздо дороже, чем использование уже существующей трубопроводной системы. Но Украина научилась пользоваться своей монополией, а ЕС отказывается решать эту проблему, считая, что транзит — это зона ответственности поставщика газа.
Украина периодически прямо намекала на то, что, если ей не пойдут на уступки в вопросе цены на газ, она вынуждена будет пойти на крайнюю меру — несанкционированный отбор газа. Но теперь она вполне могла понять, что через 7-8 лет в ее транзитных услугах уже не будут нуждаться. И готовы заплатить ей за спокойную утрату транзитного статуса.
Тут и следует последнее весьма жесткое предложение о поглощении “Нафтогаза” “Газпромом”. Оно экономически выгодно всем сторонам. Россия получает действительно более дешевый вариант транзита, защищенный от политических рисков. У ЕС будет ясность в вопросе, кто же отвечает за транзит. Украине оно позволяет решить три проблемы. Сохранить статус транзитной страны. Найти $2,5 млрд на ремонт и модернизацию ГТС. Погасить долг, приближающийся к $6 млрд.
Но тут, как говорится, нужна политическая воля. Украинскому президенту нужно сказать избирателям, что труба без российского газа — не достояние, а железки в земле. Тем более что “Нафтогаз” не является собственником трубы и нужно будет принимать соответствующий закон. Что неизбежно связано с новыми политическими скандалами.
Так что пока мы предпочитаем по-прежнему пугать друг друга. Россия настаивает на том, что “Южный поток” все равно будет. А Украина продолжает говорить о необходимости строительства собственного СПГ-терминала. Так что пока мы не можем честно говорить друг с другом о взаимных экономических интересах.
Константин СИМОНОВ, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности