Очевидно, что термин “кровавые земли”, введенный в исторический обиход Тимоти Снайдером по отношению прежде всего к территории современной Украины, не потерял своей актуальности со смертью советского режима. Выяснилось, что для геноцида украинцев им не обязательно быть зажатыми между Гитлером и Сталиным.
Поэтому нынешнюю фазу депопуляции Украины, которая запущена полномасштабной агрессией России, нельзя рассматривать в отрыве от ее исторических корней. Очевидно, что наш геноцид не стартовал 24 февраля 2022 года и не завершится с окончанием очередной фазы войны с заклятым соседом.
Особенно, если учесть, что геноцид украинцев рука об руку шагает с тем неоспоримым фактом, что при этом что Украина остается самой беднейшей страной Европы. Данное явление не имеет исторических параллелей. Достаточно вспомнить, что “Черная смерть” в Англии в середине 14 века выкосила треть населения — фактически как последнее тридцатилетие в Украине. Но при этом оставшиеся в живых “жить стали лучше, жить стали веселее”. Проще говоря, богаче, в том числе за счет перераспределения имущества покойников и параллельного роста стоимости труда из-за резкого сокращения рабочих рук.
Особенно фантосмагорически наша аномальная смертность/эмиграция плюс нищета выглядят на фоне того уже неоспоримого с началом войны факта: Украина является мировой житницей. От производимого нами продовольствия зависят жизни сотен миллионов людей по всему земному шару. При таких вводных очевиден вопрос: эта страна “пороблена”? Она кормит целый мир, но не способна сохранить своих жителей и обеспечить им минимально достойное существование?
Как видим, утро 24 февраля не сформулировало этот вопрос, оно лишь сделало его сверхактуальным для более чем 5 млн украинцев, которые либо самостоятельно отправились искать безопасной жизни за пределами своей страны, либо были насильно вывезены оккупантами. Теперь перед ними стоит выбор либо возвращаться в страну, которая была не “сахар” даже без периодических обстрелов и бомбежек, либо искать иного счастья на чужбине.
Безусловно, каждый эмигрант будет сам решать его для себя и своей семьи. Но на макроуровне главным индикатором, как будет развиваться ситуация в обозримой перспективе, станет будущее Первое сентября. От того, сколько школьников м студентов вернется в наши учебные заведения, зависит пробьет ли наличное население Украины отметку в 30 млн человек уже к 2025 году. (В 1990 году нас было 51,6 миллионов)
Очевидно, что это еще не худший вариант. Многое будет зависеть от того, сколько мы еще потеряем на этой войне людей и территорий, как упадет рождаемость и как вырастет не связанная напрямую с боевыми действиями смертность в стране. От очень много из того, что мы сейчас не можем предсказать и даже представить.
Банальная житейская мудрость говорит, что возвращаться в Украину — плохая ставка. Но тем громаднее будет выигрыш, если несмотря на хор пораженцев, она все-таки сыграет.