Все началось с Индонезии

В свое время Мохан Лал Миттал, отец будущего владельца Mittal Steel, приобрел за 15 млн. долларов недостроенный сталепрокатный завод в окрестностях Сурабаи. Позднее он присмотрел более подходящий объект для инвестиций, а потому попросил своего 25-летнего сына заняться продажей индонезийской недвижимости. Лакшми Миттал, а случилось это в 1975 году, оценил ситуацию на месте и решил, что проект все-таки стоит реализовать. Отец не возражал. Молодой предприниматель взялся за дело, и уже в следующем году современный сталелитейный комбинат начал выпускать катанку по итальянской технологии. Тем не менее у него возникли серьезные проблемы: на местном рынке конструкционной стали лидировали дочерние предприятия японских компаний, конкурировать с которыми было крайне трудно.

Единственным выходом было создание крупного комплекса с собственным сталелитейным производством, но Лакшми Миттал не располагал средствами, необходимыми для строительства доменных печей, а использование электродуговых было сопряжено с закупками дорогостоящего импортного лома. Однако Миттал быстро нашел выход: он решил использовать в качестве сырья железо, получаемое прямым восстановлением из руды (DRI), которое можно было по дешевке закупать у местной компании Krakatau Steel. Интегрированный комбинат Ispat был построен, став лидером индонезийского рынка. В результате в начале 1980-х многие японские компании были вынуждены закрыть свои предприятия в Индонезии. Однако вскоре у Миттала возникла новая проблема — его поставщик DRI Krakatau Steel оценила опыт Ispat, расширила собственные мощности по выплавке стали из этого сырья и перестала его продавать. Митталу пришлось искать новый источник поставок.

Заслуженный имидж

Поиски привели на Тринидад и Тобаго, где власти построили сталелитейный завод Iscott, рассчитывая на экспорт его продукции в США, но предприятие фактически простаивало. В начале 1980-х американцы ввели жесткие ограничения импорта стали. За семь лет убытки завода составили 473 млн. долларов. Миттал предложил премьер-министру Басдео Пандаю превосходный бизнес-план по выводу Iscott из кризиса, и в апреле 1989 года его компания Ispat заключила с правительством контракт о десятилетней аренде Iscott с правом выкупа через пять лет. Оплата аренды была мизерной — 11 млн. долларов в год. После этого Миттал собрал великолепную команду менеджеров, отказался от закупок дорогостоящего импортного лома и перешел на использование DRI. Всего за месяц объем выпуска продукции был увеличен более чем вдвое, а за год Ispat Caribbean удалось не только покрыть все расходы, но и получить прибыль. Кроме того, Миттал сумел найти для завода новые рынки сбыта в Восточной Азии, а вскоре и США отказались от ограничения импорта.

В 1994 году Ispat окончательно выкупила завод. Хотя стоимость строительства Iscott составила 450 млн. долларов, компания заплатила за него только 70 млн., за пять лет вложив еще 135 млн. в расширение и модернизацию. Промышленные круги были настолько потрясены стремительным восстановлением жизнеспособности этого безнадежного завода, что скандал, который разгорелся, когда местная прокуратура обнаружила у премьера Пандая незадекларированные счета за границей и недвижимость в Лондоне, не приобрел серьезных масштабов. Зато на Миттала обратили внимание как на человека, способного реанимировать безнадежное метпредприятие.

Эта репутация помогла ему заключить следующую сделку — в Мексике, где государственная сталелитейная компания построила прогрессивный прокатный завод Sibalsa, но оказалась по уши в долгах. При мощностях 2,2 млн. тонн в год, предприятие производило только 500 тыс. тонн, и в 1992 году мексиканские власти охотно (и дешево) продали его Митталу. Через год он выкупил и остальные объекты металлургического комплекса, в том числе плавильные печи и завод по производству DRI. По отработанной схеме, на предприятии появилась новая команда менеджеров, которая нашла новых покупателей мексиканских полуфабрикатов в США и Канаде, а оборудование для производства толстолистовой стали, не пользовавшейся спросом в Северной Америке, было демонтировано и продано. В 1993 году завод, переименованный в Ispat Mexicana, впервые получил прибыль, а в 1995-м — вышел на проектную мощность.

Затем Миттал приобрел вполне рентабельный и достаточно эффективный завод Sidbec в Канаде, на сей раз — за изрядную сумму 318 млн. долларов и истратил еще 8 млн. на пуск второго модуля по производству DRI, остановленного бывшим владельцем из-за отсутствия сбыта этой продукции. Это дало возможность увеличить мощность самого Sidbec, а излишки материала отправлялись в Мексику, обеспечивая рост производительности Ispat Mexicana. Кроме того, было начато освоение новых видов продукции высокого качества, доля которых в ассортименте достигла к 1996 году 70%. После очередной реконструкции производительность предприятия была увеличена от 1,3 млн. до 1,8 млн. тонн стальной продукции в год. В 1994 году Sidbec заработал около 40 млн. долларов прибыли, а в 1995-м она дошла до 70 млн.

Европейская экспансия

В декабре 1994 года Лакшми Миттал переметнулся в Европу. Он начал с приобретения германского завода Hamburger Stahlwerke (HSW), пребывавшего на грани банкротства, за 20 млн. марок и принял на себя обязательства по погашению долгов компании. Испытанный сценарий и здесь себя оправдал. Менеджмент Миттала отказался от закупок лома, ввел в действие второй (законсервированный) модуль по производству DRI и увеличил долю высокосортной стальной продукции в ассортименте с 40% до 70%. Кроме того, компания вложила 8 млн. марок в создание современной системы качества.

После этого Миттал впервые обнародовал свои планы на будущее. В 1995 году в Гамбурге он произнес речь, в которой сообщил, что собирается увеличить объемы производства своей компании до 20 млн. тонн в год. Поскольку в то время лидер мирового рынка японская Nippon Steel выпускала 27 млн. тонн это заявление вызвало смех в зале. Тем не менее Миттал настаивал: “Мы уже производим 10 млн. тонн стали, так что планы — вполне реалистичны. Просто другие менеджеры не видят смысла в глобализации и выходе за пределы своих регионов — и в этом их ошибка”. Через два года Ispat приобрела еще два завода в Германии и превратилась в крупнейшего в ЕС производителя катанки. В 1998 году компания прикупила Inland Steel в США, а в 1999-м — Unimetal во Франции, после чего двинулась в страны восточного блока, которые активно занялись приватизацией сталелитейной промышленности. Правда, это уже другая история...