Кишинев активизировал переговорный процесс по приднестровскому урегулированию. В пятницу вице-премьер Молдавии Виктор Осипов провел переговоры по этому вопросу в Киеве, а в понедельник — в Астане, столице Казахстана, который сейчас председательствует в ОБСЕ. О перспективах решения конфликта с Тирасполем и о проблемах в украинско-молдавских отношениях господин Осипов рассказал специальному корреспонденту “Коммерсанта-Украина” Сергею Сидоренко.
— Каковы цели и итоги ваших визитов?
— Мы начали консультации по приднестровскому урегулированию, чтобы активизировать переговорный процесс. До визита в Киев я побывал в Москве, Брюсселе и Вашингтоне. Это дает нам дополнительную надежду на возможность возобновления официальных встреч в формате “5+2”.
— За много лет формат “5+2” так и не привел к сдвигам в переговорах. Возможно, его следует модифицировать?
— Я не согласен с тем, что этот формат не дает результатов; другое дело, что его потенциал остается нереализованным. Да, мы выступаем за расширение роли Евросоюза и США в переговорах. Но соответствующее решение может быть принято только с согласия остальных участников. А этого не так просто добиться.
— В Кишиневе звучат предложения о привлечении Румынии к переговорам.
— Идеи об изменении формата путем исключения кого-то или привлечения новых членов не имеют ничего общего с реальностью.
— Возможно, стоит увеличить вес Кишинева и Тирасполя в этих переговорах, предоставить им больше процедурных прав?
— Мол, вы договоритесь вдвоем, а потом мы, страны-гаранты, подтвердим свое согласие? Это путь в никуда, это путь к сохранению нынешнего статуса. Если же радикально настаивать на таком изменении, то у меня возникает встречный вопрос: а зачем тогда нужны наблюдатели, посредники, гаранты? Правительство Молдавии не разделяет этого подхода, но если гипотетически он будет выбран, то тогда лучше оставьте Кишинев наедине с Тирасполем, не влезайте в переговоры. И мы будем решать проблему вдвоем с Тирасполем так, как умеем. И решим ее.
— Но в этом случае развитие конфликта может пойти таким путем, что международное сообщество все же будет вынуждено вмешаться.
— Почему? Мы принципиально намерены решать конфликт только мирным путем, только через переговорный процесс. Прежняя молдавская власть иногда использовала силовые, жесткие методы влияния на Тирасполь, но сейчас об этом и речи быть не может.
— Как можно найти компромисс, тем более вдвоем, если позиции Кишинева и Тирасполя кардинально отличаются?
— Нам всем придется отступать от своих принципов, от радикальных позиций. Думаю, что тираспольская администрация это тоже понимает. Нельзя отступать только от одного — от принципа суверенитета и территориальной целостности Молдавии. Решение должно заключаться в модели распределения властных полномочий и в степени автономии Приднестровья.
— Но Тирасполь много лет настаивает на независимости Приднестровья. Вы надеетесь, что нынешняя тираспольская администрация изменит мнение? Или ждете смены властных элит в Приднестровской Молдавской республике?
— Не хочу делать предположения, нынешняя или будущая власть Приднестровья пойдет на компромисс. Но могу констатировать: уже нынешняя тираспольская администрация понимает, что политический курс не может основываться только на прежних политических амбициях. В регионе масса проблем, есть недовольство в обществе. Эти проблемы нужно решать, привлекая ресурсы, инвестиции, а в нынешней ситуации сделать это практически невозможно. Поэтому мне кажется, что интересы общества определят изменение позиции администрации.
— Можете ли вы спрогнозировать сроки решения конфликта?
— У нас нет завышенных ожиданий. Приход новой власти в Кишиневе не создал предпосылок для прорыва в вопросе приднестровского урегулирования в нынешнем или в следующем году. Поэтому мы, хотя и ускоряем решение вопроса, воздерживаемся от обещаний, что конфликт будет решен за месяц, год или десять лет.
— 17 мая Украина и Россия обнародовали совместное заявление по вопросам приднестровского урегулирования. Вы довольны его содержанием?
— В этом документе стороны высказываются за активизацию диалога. Кроме того, Украина и Россия поддержали принцип общего экономического и оборонного пространства Молдавии, то есть ее целостности. Это очень важно.
- Правда ли, что в Кишиневе ожидали от заявления проблемных формулировок, в частности о том, что российская миротворческая миссия остается в регионе до окончательного решения конфликта?
— Нас больше всего беспокоила неопределенность. Мы знали, что готовится совместное заявление, мне об этом сообщили в Москве, во время моего визита. Но, несмотря на то что документ напрямую касается Молдавии, с нами никто не проводил консультации относительно его содержания. Поэтому были самые разные опасения.
— Собеседники в правительстве Молдавии утверждают, что итоговые формулировки заявления являются заслугой украинской стороны. Так ли это?
— Думаю, это заслуга обеих сторон. Нельзя говорить, что это исключительно заслуга Украины. Все-таки Россия согласилась с итоговым текстом, и это также было очень важным шагом.
— Почему Кишинев до сих пор не денонсировал заявление президентов Молдавии, России и Приднестровской Молдавской республики от 18 марта 2009 года, которое фактически продлевало мандат российских миротворцев?
— Мы не можем отрицать существование этого документа. В заявлении 2009 года были и положительные моменты, и некоторые другие, которые прежний президент Молдавии принял, поскольку находился в предвыборном процессе и хотел продемонстрировать успехи на приднестровском направлении. Конечно, нельзя было сдавать интересы страны в обмен на предвыборные очки. Однако теперь, после подписания заявления президентов России и Украины, молдавско-российско-приднестровское заявление от 18 марта 2009 года потеряло актуальность.
— Если говорить об отношениях между нашими государствами, то главная проблема в них — несостоявшаяся передача Украине участка автотрассы в районе села Паланка. Почему Кишинев до сих пор не выполнил это обязательство?
— Эксперты должны завершить переговоры по техническим вопросам. Я знаю, что Украина уже получила проект акта по передаче земли и топографическую схему. У украинской стороны были замечания по этим документам, сейчас идет согласование. Но главное, что с нашей стороны есть принципиальное решение довести процесс до логического завершения.
— Мы слышим об этом с 2001 года, но дальше деклараций дело не идет.
— Поверьте, если бы у нас не было политической воли взяться за эту проблему, то новое правительство и не подходило бы к ее решению. А мы, невзирая на протесты оппозиции и прессинг внутри страны, намерены ее урегулировать. Я не рискну назвать точную дату, но еще на десять лет процесс не затянется. Можете рассчитывать, что в текущем году мы закроем этот вопрос.
— К слову, глава МИД Украины Константин Грищенко в недавнем интервью заявил, что до решения проблем Паланки и Днестровской ГЭС-2 Киев заблокирует переговоры по вопросам, в которых заинтересована молдавская сторона.
— Я убежден, что добрососедские отношения можно строить только в дружественной атмосфере. И тональность диалога должна быть дружественной. Особенно тогда, когда к власти пришли прагматичные политики, настроенные на скорое решение старых проблем. Не думаю, что нам нужно портить этот благоприятный момент форсированием процесса.
— Но ведь новая команда находится у власти в Кишиневе уже девять месяцев, а проблемы остаются нерешенными.
— Мы начали переговоры с предыдущим правительством Украины и продолжаем с действующим, и это не так просто. К слову, политические события в Киеве приостановили переговорный процесс. Кроме того, у меня есть ощущение, что в последние недели в Украине, и в частности в МИДе, были сфокусированы на восточном направлении. Думаю, теперь, после принятия множества решений в сфере украинско-российских отношений, Украина будет обращать больше внимания на взаимодействие с юго-западным соседом.
— Какова позиция новой молдавской власти относительно будущего ГУАМ?
— ГУАМ — организация, довольно вяло себя проявляющая. Мы считаем, что нужно наполнить ее деятельной активностью по вопросам, представляющим общий интерес для всех стран-участниц.
— Основная задача ГУАМ — транспортировка углеводородов из бассейна Каспийского моря в Европу. Молдавия остается в стороне от этого маршрута, верно?
— Мы можем говорить не только об энергетических, но и о грузовых транспортных коридорах в рамках ГУАМ, а также об общем экономическом сотрудничестве в пределах этой организации. Но для того, чтобы эти направления заработали, нужно выполнить серьезную подготовительную работу.
— Каковы достижения Кишинева в сфере евроинтеграции?
— Ситуацию в Молдавии я называю “евроголодом”. В обществе есть большие ожидания, связанные с этим направлением, а для власти евроинтеграция является приоритетом. И не только во внешней политике, но и во внутренней, потому что для сближения с ЕС нам нужно провести глубокие реформы, имплементацию европейских стандартов во всех отраслях. И я считаю, что Молдавия пойдет по этому пути очень быстро — быстрее других стран, участвующих в “Восточном партнерстве”.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Молдавия меньше Украины, и поэтому многие проблемы у нас стоят не так остро, как у вас. Кроме того, мы выбрали себе такую тактику: взяли документы по переговорам ЕС с балканскими странами, которые уже прошли путь до подписания соглашений об ассоциации, и используем их опыт. По всем направлениям — по визовому диалогу и не только — мы ставим перед собой задачи, которые в будущем обязательно будут поставлены Евросоюзом. То есть мы выполняем требования ЕС еще до того, как их нам выдвинули. Еврокомиссар Штефан Фюле, который посетил Молдавию 14-15 мая, высоко оценил такой подход.
— В 2009 году Брюссель посоветовал Киеву найти партнера для вероятного “пакетного” вступления в ЕС в будущем. Наши дипломаты в разговорах off-record утверждают, что Украина выбрала Молдавию.
— Я не могу комментировать те договоренности, о которых вы говорите, но хочу заверить, что Молдавия в любом случае будет очень рада, если сможет помочь Украине двигаться по пути евроинтеграции. Я не уверен, сохранится ли “пакетный принцип” (рассмотрения заявок на членство в ЕС) в будущем. Завершился серьезный этап расширения ЕС, и многое может быть пересмотрено. Кроме того, я слышал высказывания о том, что Молдавия может рассматриваться как “особый случай”. Даже есть мнение, что мы можем пройти этот путь быстрее, чем балканские страны. Возможно, Европа к этому моменту еще не будет готова к расширению, но мы должны быть готовы.
Сергей СИДОРЕНКО