Просвещенные феодалы

Шаг назад, два шага вперед

На первый взгляд, особых предпосылок для завоевания Украины донецким бизнесом после развала СССР не имелось. Политическое влияние да и промышленный потенциал тех же днепропетровцев в середине 90-х был несравненно более высоким, чем у выходцев из Донбасса. А свой первоначальный капитал донецкий бизнес, как и большинство нынешних и канувших в лету ФПГ, заработал на трейдерских схемах — разве что основной упор региональный бизнес делал на торговлю углем и металлом, а не природным газом.

Тем не менее у донецких бизнес-групп, по сравнению с днепропетровскими, доминировавшими в Украине в середине 90-х, есть ряд важных преимуществ, которые в конечном счете и обусловили нынешнее положение дел. Речь не идет о стратегии развития групп или о методах, порой не самых цивилизованных, ведения конкурентной борьбы — идея вертикальной интеграции активов родилась далеко не в Донецке и Луганске, да и силовые методы устранения конкурентов в 90-х годах широко практиковались по всей Украине вне зависимости от местонахождения регионов.

Секрет нынешнего успеха донецких групп — прежде всего в том, что они оказывались на шаг впереди остальных в плане ведения бизнеса. Именно донбасские ФПГ первыми перешли от контроля над финансовыми потоками предприятий к контролю над производственной деятельностью. Иными словами, от посредничества на газовом и энергетическом рынках и управления госактивами к приобретению госсобственности и налаживанию производственных схем на основе собственного (а соответственно, и менее зависимого от политических коллизий), а не государственного бизнеса.

В последнее время компании, контролируемые System Capital Management Рината Ахметова, активно привлекают заемные средства. Причем это касается не только лишь банковской сферы (где традиционно активен ПУМБ), а и промышленных предприятий — “Азовсталь” летом привлекла синдицированный кредит четырех иностранных банков на общую сумму в 100 млн. долларов, а СП “Метален” (созданный на основе мощностей Енакиевского метзавода) в этом году выпустил облигации на 200 млн. грн. И тут, наверное, дело не в отсутствии денег на модернизацию заводов у Рината Ахметова — ведь только на приватизацию и только в этом году SCM потратила порядка 1,3 млрд. долларов. Как показывает мировая практика, формирование кредитной истории у иностранных заемщиков является первым шагом к выходу компаний на международные рынки капитала, например, путем первичного размещения акций (IРО). Для успешной конкуренции на мировых рынках (в первую очередь, металлургическом) украинским компаниям рано или поздно понадобится преодолевать технологическое отставание от глобальных лидеров, а на проведение масштабной модернизации устаревшего оборудования “своих средств” может не хватить.

Донецкие бизнес-структуры первыми из крупных ФПГ также осознали важность РR-ресурса в борьбе за интересующие предприятия. Одним из главных факторов успеха ИСД в приватизационных процессах конца прошлого года (ДМК им. Дзержинского и ДМЗ им. Петровского) стала кооперация группы с ведущими отечественными РR-агентствами. На сегодня ИСД — практически единственная в Украине бизнес-группа, хотя бы частично открытая для прессы.

Уважение вызывает и кадровая политика SСМ — в последние годы предприятия, контролируемые группой, активно пополняются финансистами, имеющими опыт работы в международных корпорациях, в частности, в PriceWaterHouseCoopers. Но, в отличие от “Интерпайпа”, привлекающего в свои ряды наемных российских топ-менеджеров со значительным управленческим опытом и западным МВA, SСМ в большинстве случаев ориентируется на менеджеров среднего звена, предпочитая воспитывать топов собственными силами.

Отступать и не сдаваться

Вопреки расхожему мнению, что основным козырем бизнесменов с донбасской пропиской являются силовые методы борьбы, донецкие ФПГ в нужный момент готовы отойти от прямого давления. Так, в 1998-99 годах столкнувшись в борьбе за Алчевский меткомбинат с не менее жестким Олегом Дубиной (на тот момент лояльным днепропетровскому “Интерпайпу”) ИСД добился своего окольным путем — меткомбинат перешел к “Интерпайпу”, а взамен донецкие бизнесмены временно отказались от претензий на “Криворожсталь”, где Дубина стал гендиректором.

Кстати, этот же случай показателен в плане готовности представителей донецкой бизнес-элиты идти на сотрудничество и поступаться частью собственных интересов (что абсолютно не характерно, к примеру, для днепропетровских “Интерпайпа“ или “Привата”, третий год не могущих поделить марганцево-рудный сектор, либо для “динамовской” ФПГ, не сумевшей мирно “развести” активы с Константином Григоришиным). Это продемонстрировали и “развод” ИСД с SСМ, и обоюдное (во избежание приватизационных проволочек) участие SСМ и ИСД в приватизации “Краснодонугля” и “Криворожстали”, и продажа ДМЗ им. Петровского группе “Приват” в июле текущего года. В то же время, лояльные друг к другу, ФПГ с донецкой пропиской не столь открыты для сотрудничества с бизнес-группами из других регионов: отношения ИСД с “Приватом” теплыми не назовешь. А Виталий Гайдук (ИСД) и Олег Дубина считаются личными врагами еще со времен правления последнего на Алчевском МК.

Впрочем, негативов в действиях донбасских ФПГ также присутствует немало. К примеру, нашумевшие приватизационные процессы (ДМК им. Дзержинского, “Криворожсталь”), где условия продаж прописывались под конкретного победителя, давление на региональных чиновников в ходе передела собственности, да и пресловутое субсидирование угольной отрасли силами госбюджета, а не за счет средств, получаемых компаниями при управлении шахтами. Однако в целом приходится констатировать, что донбасские бизнес-группы, во-первых, в период своего “восхождения к высотам бизнеса” научились следовать существующим на то время правилам игры, а добившись возможности формировать такие правила, на все сто использовали представившийся случай. Чего из-за непомерных амбиций не получилось у тех же полузабытых в качестве крупных собственников Александра Волкова, Григория Суркиса и Константина Григоришина.

Если принять за аксиому тот факт, что “Украина олигархическая” в целом представляет собой систему, в школьных учебниках называемую феодализмом, то взаимоотношения донбасских ФПГ можно назвать чем-то средним между феодализмом и просвещенным абсолютизмом. Иными словами, собственную монету “удельные князья” чеканить уже не осмеливаются, но до унитарного государства с единым центром еще далеко. Донецкий крупный (а тем более мелкий) бизнес — структура далеко не монолитная и далекая от кажущейся семейственности/клановости, однако ФПГ с донбасской пропиской чаще действуют сообща, нежели их соперники из остальных регионов Украины.

Кто в ДоНе хозяин. Морган наших дней

Крупнейшей донецкой, равно как и украинской бизнес-группой, на сегодня, без сомнения, является System Capital Management Рината Ахметова. Сейчас SCM, формально именующаяся управляющей компанией, является единственной в Украине полностью вертикально интегрированной промышленной структурой, объединяющей как производственные и сырьевые активы, так и инфраструктуру. SCM в своем нынешнем виде образовалась за последние полтора года, сменив имидж сугубо региональной группы на статус ведущей ФПГ всеукраинского масштаба.

Сырьевой дивизион SCM состоит из множества угольных шахт и холдингов, большинство которых формально находится в управлении либо самой SCM, либо тесно аффилированной с Ринатом Ахметовым фирмы АРС (кроме прочего, ведающей сбытом большей части донбасского угля), а также из двух железорудных ГОКов в Днепропетровской области — Северного и Центрального. Группа владеет пакетами акций множества коксохимических предприятий, в частности, крупнейшего в Европе Авдеевского коксохима, а также “Маркохима” (Мариуполь), “Запорожкокса”, Донецкого и Горловского коксохимзаводов. Что касается металлургии, то SCM, контролируя “Криворожсталь“, “Азовсталь“ и Енакиевский метзавод, являлется крупнейшим в СНГ холдингом по производству готового проката — в прошлом году суммарное производство стали на трех заводах составило 14,66 млн. тонн.

В Донбассе потребителями продукции метзаводов являются Харцызский трубный завод (на данный момент — единственный в СНГ производитель прямошовных труб большого диаметра) и машиностроительный завод “Азовмаш” (Мариуполь). А сбытом готовой продукции меткомбинатов занимается зарегистрированная в Швейцарии Leman Commodities S. A. и ее “дочки” “Леман Пайп“ и “Леман-Украина”.

Кроме того, SСМ сегодня контролирует практически всю энергетику региона — единственную в стране частную генерирующую компанию “Востокэнерго” (в состав входят Луганская, Кураховская и Зуевская ТЭС) и распределительную “Сервис-Инвест” (эксплуатирующую высоковольтные сети, ведущие на крупнейшие металлургические предприятия региона). Стоит упомянуть и о логистике — принадлежащая SСМ “Украинская промышленно-транспортная компания“ (УПТК) контролирует ООО “Торговый флот Донбасса” (созданный на основе активов Азовского морского пароходства), а совсем недавно УПТК купила диспетчера по перевозкам руды — днепропетровскую “Укрметаллургтранс”.

При этом политика ведения бизнеса, присущая собственнику SСМ Ринату Ахметову, во многом напоминает действия, предпринятые в конце позапрошлого — начале прошлого веков американским банкиром и бизнесменом Пирпонтом Морганом. Как и Морган, Ахметов сумел создать вертикально интегрированную группу, тем самым диверсифицировав политические и экономические риски. Как и Моргана, Ахметова называют своего рода арбитром в спорах за собственность между представителями регионального бизнеса. Наконец, подобно Моргану, Ахметов изначально позиционировал себя как человека аполитичного, тем самым сумев избежать участи Павла Лазаренко, не менее могущественного в середине 90-х, чем Ахметов сейчас.

Тарута, Нусенкис и другие

Каким бы всеобъемлющим не было влияние SСМ в Донбассе, бал в регионе правит не один лишь Ахметов. Среди других влиятельных в регионе ФПГ выделяются Индустриальный союз Донбасса (возглавляемый Виталием Гайдуком и Сергеем Тарутой), концерн “Энерго” (глава — Виктор Нусенкис. в советское время гендиректор шахты “Ждановская”), и группа “Укрподшипник”, которую некоторые СМИ ассоциируют с вице-премьером по ТЭК Андреем Клюевым и его братом Сергеем.

Основными активами ИСД в Донбассе являются Алчевские меткомбинат и коксохим, связанные в единую производственную цепочку, и Пантелеймоновский огнеупорный завод. Аффилированные с ИСД структуры являются акционерами “Азовмаша”. В перспективе группа намерена заняться производством ферросплавов на Краматорском метзаводе, используя в качестве сырьевой базы Таврический ГОК в Запорожской области.

Концерну “Энерго”, созданному в 1992 году, и в конце 90-х частично контролировавшему Северный ГОК и “Криворожсталь”, также удалось выстроить вертикально интегрированную структуру в региональном горно-металлургическом комплексе. Однако последнее звено в цепочке “уголь-кокс-металл” Нусенкису долгое время присоединить не удавалось — сначала от сотрудничества с группой отказались россияне в лице Западно-Сибирского меткомбината, а затем “Энерго” проиграла борьбу за Макеевский меткомбинат. Более “уступчивым” оказался Донецкий метзавод, часть активов которого была передана компании “Донецксталь”, аффилированной с “Энерго”. На сегодня в состав концерна, кроме ДМЗ, входят одна из крупнейших шахт региона — Красноармейская-Западная № 1, Ясиновский и Макеевский коксохимы.

Парафией “Укрподшипника” является цветная металлургия — группе принадлежит Артемовский завод по обработке цветных металлов и завод “Донбасскабель” (плюс харьковский “Укргермет”). До нынешнего года “Укрподшипник” позиционировал себя и в энергобизнесе (контролируя “Востокэнерго“ и “Сервис-Инвест”), однако зимой расстался с энергетикой в пользу SСМ. В конце прошлого года “Укрподшипник“ совместно с SСМ и ИСД создали компанию “Экометан”, призванную заниматься добычей метана на угольных шахтах региона.

Впрочем, все три группы в большей (как ИСД или “Укрподшипник”) или меньшей (“Энерго”) степени связаны с SСМ. Так, бренд ИСД долгое время ассоциировался исключительно с Ринатом Ахметовым, до тех пор, пока единый “индустриально-союзный” бизнес не разделился на ИСД в ее нынешнем виде и, собственно, “управляющую” System Capital Management. А “Укрподшипник”, по мнению наблюдателей, своей успешной деятельностью в энергобизнесе был обязан поддержке со стороны Ахметова.

В список региональных “олигархов первого эшелона” можно внести еще и экс-главу Донецкой обладминистрации Эдуарда Прутника (руководитель компании “Веспром”), который, как поговаривают в Донбассе, одинаково близок и к Ринату Ахметову, и к Виталию Гайдуку. В Луганске сильны позиции группы ДС-8, которую ряд СМИ связывают с руководителем Луганской обладминистрации Александром Ефремовым и главой компании “Луганские авиалинии” Анатолием Немлихером. Недавно ДС-8 приобрела у SСМ и ИСД Краснолучский машиностроительный завод.

Харизматичные реликты

Еще одной примечательной особенностью Донбасса, частично опровергающей мнение о всевластье Рината Ахметова, являются “красные директора” — руководители предприятий, сохранившие свои позиции на возглавляемых ими заводах еще со времен Советского Союза. “Красные директора”, как правило, не входят в структуру ни одной из вышеперечисленных бизнес-групп, хотя нередко, пускай и вынужденно, с ними сотрудничают. При этом каждый из заводов, возглавляемых представителями старой гвардии, практически единолично закреплен в собственности руководителя либо его родственников. С другой стороны, неограниченное влияние “красных директоров” актуально лишь в рамках контролируемых предприятий — за пределы завода “старую гвардию” попросту “не выпускают”.

Самой известной персоной среди донбасской “старой гвардии” считается Владимир Бойко, народный депутат и председатель правления Мариупольского меткомбината им. Ильича. По крайней мере, пока это единственный “красный директор”, отваживающийся вступать в противостояние со структурами, подконтрольными ведущим украинским ФПГ. Бойко, к слову, обладающий политическим весом и умеющий задействовать лоббистские ресурсы в Верховной Раде и Кабмине, сумел закрепить право собственности на ММК им. Ильича за “трудовым коллективом”, несмотря на желание ИСД приобрести комбинат. А негативная реакция крупных ФПГ на отдельные законотворческие инициативы главы ММК (например, законопроект о введении экспортной пошлины на кокс), прямо свидетельствует о способности Владимира Бойко продвинуть нужный законопроект или постановление.

Впрочем, развернуться Бойко в Донбассе особо не получается — приобретения ММК им Ильича вне Мариуполя ограничились присоединением к меткомбинату Донецкого химико-металлургического завода и передачей “ильичевцам” прав на Комсомольское рудоуправление, занимающееся добычей известняка. Поучаствовать и приватизации Авдеевского коксохима мариупольцам не удалось — в борьбе за госпакет акций коксохима первенствовали ахметовские АРС и Донгорбанк. В то же время, попытки SСМ получить контроль над ММК также успехом не увенчались.

Среди других формально независимых “красных директоров” выделяются также Николай Янковский (контролирующий крупнейший химический концерн “Стирол” в Горловке и киевский “Брокбизнесбанк”) и Георгий Скударь — председатель правления Новокраматорского машиностроительного завода. Однако самостоятельность последнего сейчас все чаше подвергается сомнению.

Вместе с тем, у старой гвардии есть один существенный минус по сравнению с SСМ или ИСД чрезмерная зависимость контролируемых предприятий от своих руководителей. Каждый из “красных директоров”, безусловно, является личностью харизматической, но в этом их слабость — передать наследство (в виде предприятий, а не денежных средств) при таком положении дел просто некому. Поэтому не исключено, что в будущем те же ММК, “Стирол”, либо НКМЗ все же войдут в состав бизнес-империй Ахметова или Гайдука.

Чужие здесь не ходят

Что касается “чужаков”, то их в Донбассе не особо жалуют несмотря на обилие в регионе привлекательных, в том числе и для западных инвесторов, предприятий, иностранный капитал здесь представлен достаточно слабо. Из крупных предприятий, принадлежащих нерезидентам, можно выделить лишь Лисичанский НПЗ и СП “Интерсплав” (Свердловск). Хотя иностранное светлое будущее последнего, как и украинские перспективы пакистанской “Металзраша”, собственника завода “Истил”, нередко ставится под сомнение. Участившиеся налоговые проверки “Интерсплава”, как и вход “Энерго” на Донецкий метзавод (на основе цехов которого был образован “Истил”), недвусмысленно свидетельствуют о желании местных групп получить контроль над этими предприятиями. Практически отсутствуют в Донбассе и “недонецкие” ФПГ, за редкими исключениями, такими как “Приват” на Стахановском ферросплавном.

Евгений ДУБОГРЫЗ