“Волонтер ехал за машинами для фронта, а в итоге сейчас служит на полигоне в Житомире”, — основатель группы “Прайм” Дмитрий Леушкин

 Благотворительные фонды, поставляющие из-за границы автомобили для нужд ВСУ, столкнулись с новым вызовом: вместо разрешения на пересечение границы волонтеры получают повестки в военкомат.

Основатель группы компаний “Прайм” и руководитель благотворительного фонда “Несокрушимые крылья” Дмитрий Леушкин в интервью УНИАН рассказал о том, с какими проблемами сталкивается его организация при попытках выезда за границу за автомобилями, почему так происходит, и какие последствия нас ждут из-за волонтерского “коллапса” на пунктах пропуска.

Вы заявили, что ваш благотворительный фонд ставит на паузу поставку автомобилей для ВСУ и перепрофилируется на другие задачи. С чем это связано?

Раньше мы работали по отлаженному механизму. Был понятный перечень документов, с которым мы работали. Поступал запрос от воинской части о том, какая машина им нужна, мы подыскивали аналогичною машину по запросу в Европе, брали разрешение от военной администрации и выезжали. Как результат — привезли за прошлый год много машин и техники.

В конце года нам сообщили, что для выезда за границу волонтерам необходимо получить справку от ТЦК. Однако не было информации о том, какую именно справку нужно предоставить, и где ее можно получить.

Таким образом, волонтеры столкнулись с теми же проблемами, что и обычные граждане, которые имели право выезжать за пределы Украины, но не могли этого сделать без справки от ТЦК.

Маршрут стал выглядеть так: приехать на границу, отстоять 11 часов, “поцеловать” окошко и развернуться. Вернуться за какой-то справкой, оформить её, снова отстоять 11 часов. Это накладно, в том числе — по времени. И более того, это еще не давало никаких гарантий пересечения границы, поскольку существовал негласный запрет по пригонным машинам.

Тех волонтеров, которые первый раз выезжали за авто, вообще не выпускали, снаряжали повесткой и отправляли в ТЦК. А тех, кто выезжал не в первый раз — допрашивали, словно они ДРГ-группы.

В результате пересечение границы стало очень сложным и запутанным. Волонтеры не могли получить четкую информацию о том, что от них требуется. Все сведения мы узнавали на разных погранпереходах, но везде получали разные ответы. Это связано с тем, что указания из Киева передавались не в письменной форме с четким перечнем правил, а по телефону. На местах, следовательно, все трактовали информацию по-разному.

Проблема заключается в том, что этот вопрос законодательно не отрегулирован. Вскоре Кабинет министров должен выдать какое-то постановление, но это откладывается из-за закона о мобилизации. Потому мы решили, что сейчас не будем играть в “угадай мелодию”.

Известно ли вам о случаях отказа других волонтеров заниматься транспортировкой машин для ВСУ на фоне всего происходящего?

Не знаю, отказываются ли другие волонтерские организации перевозить машины. Однако мне известен случай, когда волонтер одной из организаций ехал за машинами, а в итоге сейчас служит на полигоне в Житомире. Я не знаю, был ли это его первый рейс, или он уже ездил раньше. Я знаком с этой организацией, мы вместе закупали в Польше машины.

Тех, кто едет впервые, обычно жестко “крутят”. А тех, кто ездил уже много раз, вроде бы не проверяют так строго, но их и не пропускают.

Волонтерам стало тружно выезжать за границу / фото УНИАН

Какой обычно срок “жизни” одного автомобиля на фронте?

Точных цифр я не знаю. Мы хотели пригнать пикапы для Виталия Козловского (украинский певец, который проходит службу в Силах обороны Украины — УНИАН). Мы уже пригоняли ему технику в ноябре, и недавно он снова обратился с просьбой о внедорожнике. Мы хотели помочь, но не смогли.

Мы гоняли по 1-3 машины в месяц. Сейчас определенный объем машин точно потеряется. Сколько других откажется это делать — я не знаю, опрос не проводил. Плюс, эту проблему стараются не сильно афишировать. Все прекрасно понимают, что сейчас много уклонистов. Прекрасно понимают, почему это все происходит, и я в какой-то степени согласен, что “гайки” нужно плотно “прикрутить”, потому что нужно навести порядок.

Но получилось, что с водой ребенка выбросили. Всех “закрутили”, и что теперь? Будем оставаться без техники. Мы, как волонтерская организация, будем продолжать свою работу. Перейдем на дроны, реабилитацию военных — то есть, финансы, которые генерируются от нашей коммерческой деятельности, мы направим в иные волонтерские русла. Мы точно окажемся полезны в другом месте, но технику гонять не сможем, пока не будет понятно, какие документы от нас хотят, и как всё будет происходить.

На погранпереходах вообще должно быть отдельное окно для волонтеров. Чтобы они сразу выезжали и заезжали по одной линии. Можно составить перечень компаний, которые возили машины, поставили процесс на поток, зарекомендовали себя.

То есть, такое окно может быть выходом из сложившейся ситуации?

Конечно. Государство должно создать отдельную структуру, которая будет заниматься волонтерами, едущими за техникой. Эта структура должна разработать четкий перечень документов и процедур, необходимых для выезда за границу.

Кроме того, необходимо выделить отдельный персонал на таможне и на пограничных переходах, который будет заниматься оформлением исключительно волонтеров. Это позволит избежать очередей и задержек.

В целом, необходимо отрегулировать все процессы, связанные с выездом волонтеров за границу. Если государство хочет, чтобы волонтеры продолжали свою работу, оно должно обеспечить им комфортные условия и понятные правила.

Машины на фронте нужны всем и везде / фото facebook.com/JointForcesCommandAFU

Насколько помощь волонтеров в вопросах автотранспорта критична?

Автотранспорт — это расходный материал. Эти машины постоянно ломаются, взрываются, выходят из строя. Они могут служить долго, а могут быть уничтожены за один день.

Техники на войне много не бывает. На ней выезжают сапёры, происходит вывоз раненых, антидроновая деятельность. Те, кто запускают дроны, тоже на внедорожниках выезжают.

Сейчас идет война нового столетия. Она завязана на дронах, которые имеют определенный радиус действия. Чем ближе ты приблизишься, тем более эффективным окажешься. Следовательно, нужно быстро приехать и так же быстро уехать. Вы не можете приехать туда на танке, иначе вас заметят. Вам нужно что-то малогабаритное и шустрое, а это внедорожник или пикап, поэтому они быстро расходуются. Это если мы говорим про “передок”.

На вторых линиях автотранспорт тоже выполняет свои функции. Машины подвозят продукты, занимаются логистикой. Нужны маленькие машины, фургоны, пикапы. На последние, например, ставят пулеметы, которыми сбивают “Шахеды”. Мы поставляли несколько пикапов для Харьковской ТрО, четко зная, что на них поставят пулеметы для огня по ударным дронам.

Микроавтобусы нужны для служб эвакуации раненых. Мы поставляли автобусы на Херсонском направлении.

Потребность в машинах колоссальная. Конечно, можно купить новую машину в салоне, но мы пытаемся максимально эффективно использовать бюджет. Это значит, что нужно выехать за рубеж, проверить машину. Волонтер должен обладать определенными знаниями, чтобы выбрать “неушатанную” машину.

Вот одна, например, стоит 5 тысяч долларов. Это небольшая цена, но за неё можно купить “корыто”, которое до Украины не доедет, а можно найти вполне работоспособную модель. Как это выяснить? Заехать на СТО, подергать ходовую, послушать, как работает двигатель, проверить коробку передач. То есть, выполнить перечень работ, чтобы купить максимально качественную технику за минимальные деньги: чтобы за 10 тысяч долларов взять две машины, а не одну.

Но чтобы купить что-то, нам надо самим непосредственно выехать. Бывает, приезжаешь к поляку, а он пытается фуфло “впарить”. Едем дальше — на одну точку, вторую. Это занимает 2-4 дня, пока мы подберем оптимальную машину.

Потом пригоняем её сюда, обслуживаем, красим, тонируем, оформляем все документально и отправляем военным. Мы эту работу выполняем системно и давно.

Что сейчас необходимо сделать на государственном уровне, чтобы наши воины не остались без машин?

Для участников процесса все изменения нужно оглашать не постфактум, а предупреждать за неделю, что, мол, вас не будут выпускать без справки из ТЦК. Окей, мы тогда не будем стоять в очереди.

Нужно облегчить деятельность для благотворителей. Я понимаю, что сейчас существует много псевдоволонтеров, но сделайте градацию, научитесь отличать их от настоящих. Мы за свои деньги снабжаем, помогаем армии и делаем свою работу качественно, а сейчас чувствуем себя какими-то мучениками.

Артур КРЫЖНЫЙ