Ровно год назад, 5 июля 2016 года, Верховная Рада проголосовала за лишение депутатской неприкосновенности народного депутата Александра Онищенко, которого правоохранительные органы подозревали в нанесении убытков государству в рамках так называемого “газового дела”. Эти обвинения и голосование вызвали целую цепочку событий, в немалой степени повлиявших на украинскую политику. И знаменитые “пленки Онищенко” — лишь один пример.
О том, что произошло за последний год, мы поговорили с главным героем всей этой истории — Александром Онищенко.
- Не так давно Назар Холодницкий, руководитель САП заявил, что прокуроры готовы встретиться, чтобы провести допрос с главными фигурантами газового дела, в том числе, и с вами, чтобы получить доказательства, о которых заявлял ранее.
— Я слышал. Внимательно слежу за их заявлениями.
- Холодницкий, сказал, в частности: “Онищенко… в свое время предложил Британию в качестве территории, где он готов встретиться с правоохранителями. Мы тогда не согласились, но потом я свое мнение изменил”. Выходил ли он на вас? Готовы ли вы встречаться с прокурорам САП?
— Мы несколько раз договаривались о встрече с детективами НАБУ. Писали друг другу, звонили по Скайпу, и вот уже почти встретились. Однако перед самым вылетом детективы сообщили, что отменяют полет — Холодницкий их не отпускает. Думаю, они сами боялись тех доказательств, которые я могу им передать. Математика их дела полностью развалилась. Они не то, что следствие, они считать не умеют. Я готов все это предоставить и показать на пальцах. Все это происходило до моего дня рождения. В день, когда мы должны были встретиться, они попросили, чтобы на встречу приехала и моя мать, которая является фигурантом дела. Я им поверил. Детективы так и не прилетели, а мать мою задержали.
- Связывались ли вы позже? Была ли попытка встретиться еще раз?
— А смысл? 4-го апреля мне предоставили политическое убежище. Согласно, европейской конвенции о политическом убежище, я не имею право больше вообще общаться со стороной, которая меня преследует. Любой диалог невозможен, мне запрещено.
- Холодницкий также сказал, что у вас в Украине есть ряд адвокатов, мол, вы можете, передать доказательства через этих адвокатов и следствие будет продолжаться. Вам это уже предлагали?
— Послушайте, они занимаются своей пиар-акцией. НАБУ — это ритуальный орган, в котором частью процессов управляет Гизо Углава, товарищ из команды Саакашвили. Он сидит там и работает на два фронта. Интересный товарищ с интересной историей. Мы все знаем проблемы грузинских тюрем. После того как информация о зверских избиениях в тюрьмах во времена Саакашвили стала достоянием общественности, он потерял все свои рейтинги. Потом грузинореформаторы бежали из Грузии и продолжили свою карьеру в нашей стране, где занимаются приблизительно тем же, только власти у них мало. Посмотрите, что с ними будет через год. Это максимум, который я могу им отмерить. Год — вспомните мои слова.
- Вы говорите, что Углава работает на два фронта. Что за фронта такие?
— Бегает туда-сюда. Его задача сделать пиар, и продать все эти “коррупционные” истории как борьбу с коррупцией для американцев. Он ввел в заблуждение трех работников ФБР, чем создал кучу проблем для официальных органов США. Я сам много общался с правоохранительными органами Америки. Не в их компетенции вмешиваться в любые дела в Украине. После заявлений Холодницкого о вовлечении американцев, я написал письмо Трампу и в министерство юстиции США. Посмотрим, чем это все закончится.
- Следите ли вы за жизнью своего избирательного округа №93? Несмотря на ваше отсутствие, там даже появлялись ваши плакаты. Как? Зачем?
— Постоянно слежу. Даже приемные работают. Принимаю активное участие в жизни округа. Местные люди переживают за меня, как электорат, так и конкуренты. Злятся, когда я борды вешаю: “Как же так, он такой плохой, и вешает свой портрет”, — мне все время приветы передают. Есть там один из “Народного фронта”, который метит на мой округ. Все время пишет на меня жалобы. Страшно хочет стать депутатом.
- Почему дали ход вашему заявлению о выходе из группы “Воля народа”, как считаете?
— Видимо, с кем-то договорились, о том что будет заходить следующий депутат. Посмотрите, у кого-то там плохи дела с правосудием. Обычно входит тот, кому проблемы решать нужно. Долго держали мое заявление. Если помните, я подал его еще в декабре, но его долго не могли почему-то прочесть с трибуны. А потом пресса начала подавать это как сенсацию — Онищенко исключили, хотя я заявление подал в декабре.
- Как думаете, почему пытаются снять неприкосновенность с Олеся Довгого, который выступал переговорщиком от имени президента? И чем это все закончится?
— Ничем. Как всегда. Луценко пиарщик, игрок одного хода, до конца он ничего не доводит. Почему Довгого? Наверно, Довгий не справляется с тем, чтобы укомплектовать группу “Воля народа”. Его дрессируют, принуждают. Предполагаю, он имел наглость намекнуть, что депутаты стоят денег. Обычно напоминают про старые дела, если намекаешь, что нужны деньги. А они же, депутаты, просто так не могут зайти, им нужен гонорар. Вот Довгий обратился за помощью. Ему ответили представлением на снятие неприкосновенности. Это исключительно мое предположение, основанное на опыте.
- Зададим вопрос, который очень часто у нас спрашивают читатели. Вы говорили, что опубликуете следующую запись на тему президента после большой пресс-конференции Порошенко. Она состоялась, но вы так ее и не обнародовали? Когда же?
— Мало вам проблем — “Страна”? Хотите еще? Я берегу вас, как последний оплот независимой журналистики. Но вы не волнуйтесь, ваша слава вас еще найдет. Правда это такая штука, крепкая. Поэтому по поводу пленок давайте оставим интригу.
- По словам депутата Виктора Чумака (внефракционный), главная причина “дела Гужвы” состоит в том, что “Страна” постоянно пишет о пленках Онищенко. “И это очень не нравится ни Петру Алексеевичу (Порошенко, — ред.), ни остальным”, — отметил нардеп. Что вы об этом думаете?
— Так оно и есть. Вы единственное независимое издание, которое не боится вещать правду. Единственный независимый сайт, который пытается добить АП, которая, в свою очередь, пытается узурпировать все медиа-структуры, которые остались в Украине. Страна меняется, звезды в журналистике тоже меняются. Главное, не смалодушничайте в ответственный момент. Как многие поступили. Держитесь. При встрече я вам, кстати, расскажу про историю коммерческих банов на темы во многих наших СМИ: кто, почем и сколько. Я давно на рынке, все обо всех все знают. Как АП блокирует критику, как прикармливает журналистов, кто почем и на каких чартерах на интервью летает.
- Выходили ли на вас представители Администрации президента с предложениями по сотрудничеству? Существует ли какая-то коммуникация с ними?
— На меня никто не может выходить и договариваться. Они все от меня шарахаются и боятся. Да и в самой АП почти не осталось серьезных людей, с которыми можно хоть о чем-то договариваться. Они вообще не держат слова. Посмотрите, что они с моим другом делают. Третий раз задержали только за то, что он — мой друг (речь идет о Валерии Постном, которого уже который раз берут под стражу - Прим.Ред.).
- Не жалеете, что начали публиковать пленки? Испортили отношения с кучей людей.
— После того, как эти люди, так поступили со мной, после обмана, предательства. После того, как они нарушили все правила трезвых понятий, а особенно после задержания моей матери, я имею полное моральное право на любые варианты ответной борьбы. Политика это джунгли. К сожалению.
- Во время вашей пресс-конференции через Скайп вы обвинили президента, что он устроил на вас “самую настоящую охоту по всей Европе, даже с подключением уголовных элементов”. Что это за охота и какова ситуация сейчас?
— Я не знаю, есть угроза или нет. В Европе мне предоставили политубежище. Понятно, что с такой жизнью, как у меня всегда есть угроза. Я об этом не думаю. Моя жизнь всегда была опасная. Я 20 лет занимаюсь опасным видом спорта. Конкур на лошадях — рискованно и опасно. В любой момент судьба может повернуться как угодно. Поэтому надо отдать себя в руки Бога и думать о хорошем.