Начнем с частной, но важной детали: Европейский Банк Реконструкции и Развития (ЕБРР, European Bank for Reconstruction and Development, EBRD) поддерживает на своем сайте четыре рабочих языка — французский, немецкий, английский и русский. Никакой локализации в разделах сайта, посвященных другим странам, нет.
Язык, политика и экономика
Банк говорит только на языках хозяев Европы, а всякие греки, испанцы, поляки, венгры, чехи — ну, и украинцы, само собой, должны знать языки хозяев. Учитывая то, что ведение местной версии сайта — вопрос, с финансовой точки зрения, для EBRD — копеечный, а факт его ведения говорит об уважении к стране пребывания, налицо позиция руководства банка.
По поводу английского языка — вопросов нет, это современная латынь. Немецкий и французский, как языки стран-локомотивов ЕС также вопросов не вызывают. А вот наличие именно русского языка как четвертого уже интересно. Кстати, банк продолжает работать и в России. И, несмотря на то, что его специалисты прогнозируют там падение производства на 4,5% до конца текущего года, раздает кредиты местным предпринимателям. То есть, мыслит стратегически, ориентируясь не на быструю прибыль, а на долговременное сотрудничество, и даже готов ради этого идти на дополнительные риски и потери.
Можно, конечно, сказать, что русский язык хорош уж тем, что им как lingua franca владеют на всем бывшем пространстве распавшейся советской империи практически все, кто не владеет английским, и, что, таким образом, в подходе банка нет ни капли политики, а есть лишь голый прагматизм. Такой подход, несомненно, имеет право быть — но, беря его за основу, нужно все же прояснить два вопроса. Первый: может ли экономический прагматизм разгуливать в голом виде, без политических одежек? Второй: а точно ли распалась советская империя? И, если она действительно распалась — а это еще нужно проверить и доказать, — то что возникло на ее месте?
Обидная очевидность
Бытует легенда о том, будто СССР являл собой замкнутую систему, которая была способна существовать изолированно от Запада и даже бросать ему вызов. Увы, но это фейк самой чистой воды. СССР, как и Российская Империя, изолированно от Запада мог только деградировать и вымирать от голода. Всегда, когда он жил более или менее благополучно, не находясь в состоянии непосредственной катастрофы, а только балансируя на ее грани, — СССР с промышленно развитым Западом очень тесно взаимодействовал. Прежде всего, экономически (до политики мы еще дойдем).
Итак, экономика. Общеизвестно, что вся советская промышленность — с нуля, поскольку события 1917-22 годов обнулили ее полностью, была построена американскими и немецкими фирмами под заказ из Кремля. Сталинградский тракторный завод был целиком построен в США, демонтирован, перевезен в СССР и собран на новом месте. “ДнепроГЭС” строили американская Cooper Engineering Company и германская Siemens. Горьковский автозавод был построен американской Austin. “Москвич” — по проекту Форда. Магнитка — точная копия металлургического комбината в г. Гэри, штат Индиана.
Всего за 10 лет американцы построили в СССР около 1500 заводов и фабрик, работу которых налаживало 200 тысяч американских инженеров и техников, а американские профессора в это же время готовили им на рабфаках смену — и подготовили триста тысяч квалифицированных специалистов. Плюс несколько тысяч будущих инженеров выучились за границей. Плюс целые конструкторские бюро на Западе по заказу СССР проектировали для него технику, в основном, кстати, военную.
Почему это делали? Ну, во-первых, за деньги. Откуда были деньги? Они были изъяты у населения, внеэкономическими методами. Плюс рабский труд заключенных, да и формально-свободных “граждан СССР” тоже, поскольку никакого труда, кроме рабского в СССР не было. Давайте уточним: рабский труд включает, во-первых, силовое принуждение к нему, а во-вторых, невозможность сбежать от рабовладельца и уклониться. В СССР все так и было. Из нескольких сот нарушителей границы задержанных знаменитым пограничником Карацупой, в СССР шел только один, остальные пытались сбежать из советского рая, но были изловлены и возвращены на принудработы. Все это общеизвестно.
Только ли в деньгах было дело? Не только. СССР был обладателем большой территории — то есть, ресурсов и потенциального рынка сбыта. Привязать его к себе экономически в качестве структуры нижнего звена было очень соблазнительно. Особенно, с учетом того, что Мировая война в 1918 году была, по мнению большинства политиков, не окончена, а лишь отложена. Все копили силы для окончательного выяснения отношений между глобализмом и национализмом — и все постарались привязать к себе ресурс СССР.
Сначала в этом преуспела Германия — но медведь оказался великоват для приручения, а завалить его, воспользовавшись мясом и шкурой, тоже не удалось. Зато США очень удачно использовали медведя, натравив его на бывшего союзника и прикормив ленд-лизом — и этим минимизировали свои людские потери, обменяв их на экономические затраты. Но это в счет не шло, экономика такая штука, что она от нагрузок только развивается. Так в экономику вмешалась политика.
Такое вмешательство экономики в политику и политики в экономику происходит всегда. И когда сегодня EBRD ведет на своем сайте языковую политику, прикрываясь чистым экономическим прагматизмом, то это именно политика. Во всей ее широте, то есть, неизбежно выходящая за границы чистой экономики.
Знали ли в США и в Германии о том, что собой представляет советский режим? Естественно, знали. И относились к этому равнодушно-прагматично, по известной формуле “проблемы индейцев шерифа не волнуют”. Для них функционалом был СССР в целом — как молоток. Когда вы забиваете гвоздь, вас ведь не волнуют ощущения отдельных атомов, или, скажем микробов, живущих на молотке? Ровно таким же было и отношение к СССР. Противоречиями в советском обществе более развитые страны, юзавшие его ресурсы, интересовались только тогда, и в той степени, когда им нужно было воздействовать на политический курс Москвы, а экономических методов оказывалось недостаточно.
Были ли попытки ограничить доступ СССР к опасным технологиям? Были, и что-то удалось — скажем, в области электроники и генетики. А что-то нет: газовые турбины, ракеты, ядерное оружие. Мог ли СССР разработать все это сам, без добытого на Западе в обход барьеров (как их обходили — сейчас нам неважно). Нет. Мог ли произвести это без оборудования и материалов, получаемых с Запада, которые он сам произвести не мог? Тоже нет.
Иными словами, “соцлагерь” с экономической и финансовой точек зрения был чистой мифологией. Соцлагерь существовал только для советских крепостных, дабы они не разбегались и не отлынивали от работы. А СССР даже в самые холодные годы Холодной войны был частью глобальной экономики: с ним торговали и его кредитовали. Причем в такой привязке СССР нуждался постоянно. Если США в теории могли замкнуться от всего мира и прожить сами — иной вопрос, что это им было не нужно, — то СССР, будучи изолирован, даже частично, начинал стремительно деградировать. Пользуясь этим, Запад мог бы без особых проблем его дожать. Если бы захотел.
Но Запад этого не хотел. Потому, что ни экономически, ни политически дожимать Россию было невыгодно.
Да, иногда такие идеи возникали. Последним по времени серьезным замахом такого рода стала неудавшаяся попытка Рейгана перекрыть экспорт советского газа в Европу. Неудавшаяся? Или все же аккуратно смикшированная? Простой анализ ситуации говорит о втором. Если бы США действительно решили дожать СССР, то у них хватало средств чтобы дожать и европейцев. Но, допустим, они бы их дожали. Газ в Европу не пошел, Кремль сосет лапу без валюты, и в России мало-помалу наступает экономический коллапс. Напуганный режим тянется к ядерной кнопке, шантажируя мир — и на горизонте возникает северокорейский вариант, увеличенный в масштабе раз эдак в 30.
К слову, КНДР — прекрасный пример того, что происходит при изоляции такого государства. Но есть одна деталь: КНДР самоизолируется. Кимы просто не могут себе позволить играть в “приоткройся-закройся-опять приоткройся”, потому, что их тут же размоет Южная Корея, близкая по культуре и языку. Точнее, они размоют друг друга, но это для Кимов уже детали. Власть при этом они в любом случае потеряют.
Но КНДР и РК за полвека сильно удалились друг от друга. И психологически, и даже антропологически. Конечно, они все еще недостаточно далеки. Однако пройдет еще полвека, и, какой-нибудь ыйный по счету Ким уже сможет приоткрыть границы и пойти по советскому пути капиталистической индустриализации при взаимовыгодном сохранении феодальных порядков. Потому, что к тому времени КНДР и РК утратят всякую общность уже окончательно.
Так вот, прикинув цену вопроса, и “коллективный Рейган” и лично Рейган, бывший мудрым человеком и опытным политиком, поняли, что прекрасный порыв прибить режим, засевший в Кремле, надо душить. Потому что, ну, хорошо, допустим, его прибили. Захотели бы — так прибили бы, и ядерная кнопка не помогла бы. Коррупцию никто и нигде не отменял, а уж в СССР — тем более, и более продажной публики, чем функционеры отставших в развитии докапиталистических стран, просто не бывает. Фанатики случаются, но фанатики обычно глупы и не вылезают на самый верх, а если и вылезают, то оказываются в меньшинстве, в окружении прагматично мыслящих людей. Вариант троицы Пол Пот — Нуон Чеа — Иенг Сари большая редкость. Да и она была продуктом западного попустительства, если разобраться — и даже такой, уже совершенно фанатичный режим был уязвим — при желании его уязвить. Словом, развитая страна всегда может, если сильно захочет, нагнуть слаборазвитую, сломав экономически и сменив в ней власть — поставив у руля более или менее себе удобного человека. Это может потребовать некоторого времени, и это будет стоить дорого, а иной раз и очень дорого, но это возможно.
Проблема только в том, на кого сможет опереться эта новая власть — удобная, прогрессивная, и даже, при желании заказчика, гуманная и честная (отчего бы и нет — любой каприз за его деньги!) пытаясь рулить такой страной?
Ответ — ни на кого. Это вообще будет не местная власть, а оккупационная администрация, которой придется воевать с местным сопротивлением, с огромными усилиями удерживая под контролем правительственный квартал. И те же США, да и все страны, у которых были колонии, это уже не раз проходили. И сделали выводы: проще дать возможность пролезть к власти одному из местных людоедов, и уже с ним повести переговоры о сотрудничестве.
Ну а главный вывод тут такой: власть всегда народная. То, что народ властью иной раз и недоволен, еще ничего не значит. Народной власть является тогда, когда ее представители ведут себя точно так же, как повел бы себя на их месте средний представитель народа, над которым они властвуют. И Путин, в этом плане, как я уже не раз писал — самый народный правитель России, не было еще в ее истории более народного. И потому он сидит очень прочно: да, персонально Путин может заболеть, умереть, он может даже быть свергнут в результате дворцового переворота, со списанием на его труп ответственности за все накопившиеся проблемы. Но его типаж как первого лица — очень устойчив. На место Путина неизбежно придет Путин-2, не суть под какой фамилией, но с незначительными отличиями по существу дела: возможно, с некоторым дрейфом к образу Сталина, но, безусловно, не Сталин.
Какой же тогда смысл Западу добиваться свержения Путина, даже в том случае если российский режим, по своей морали и устройству, ему отвратителен? Это ведь не его режим, там своя жизнь. Не лучше ли достичь с этим режимом договоренности, в том числе, и путем давления, и даже санкционного, но договоренности? Где-то надавить, где-то уступить — и прийти к равновесию на какое-то время. Не лучше ли выбрать этот путь, чем брать на себя ответственность за огромную (да хотя бы и маленькую) страну, тащить ее куда-то вперед, к какому-то развитию, к которому она ни в каком виде не готова — а потом уходить из нее, осыпаемыми проклятиями вслед? Живите вы как хотите — а мы лишь ограничим ваши внешние амбиции, закрыв глаза на то, что творится у вас дома. Кстати, Гитлер не имел ни малейшего намерения отстранять от власти Сталина, выйдя на линию Архангельск-Астрахань. Напротив, он видел в нем наилучшую кандидатуру на роль правителя подчиненной ему России — ее восточного обрезка.
Конечно, разные прекраснодушные гуманисты, которые заводятся в развитых странах от избытка сытости, всегда будут кричать о каких-то правах жителей этих стран, а им будут сочувственно кивать и даже давать небольшие деньги на их деятельность. Но это будет только фон. Ну, и еще — красивый предлог для давления, когда экономическая и политическая целесообразность потребуют заставить такой режим несколько сбавить активность, направленную на внешний мир.
Важнейшим для такого паритета является отсутствие намерений “быть как Запад”. Россия, как в прошлом и СССР, не хочет развиваться по западной модели принципиально — ее элитам это просто не нужно. И потому в России такая схема работает на все 100%. А вот в Китае ситуация немного размыта. Там нет четкого курса на разделение “вот наша страна — а вот Запад”: из нашей страны выводим ресурсы на Запад, а ее развиваем только как придаток западной экономики. Китай пытается до некоторой степени и сам быть Западом — по крайней мере, экономически. Но за экономикой всегда следует политика, то есть, в Китае описанная схема мало-помалу перестает работать. А в России она отлично работает.
В ЕС через ЕАЭС
Все основные товары либо комплектующие для их производства Россия, как и СССР, закупает на Западе. Откуда деньги? Их изымают у населения внеэкономическими, по сути, методами. Тот факт, что этим методам придана псевдозападная внешняя форма, ничего не меняет по сути. Все осталось как раньше.
С остальными же республиками бывшего СССР, включая Украину, дело обстоит довольно просто — и, вместе с тем, сложно. Просто потому, что все зависит от их готовности стать частью Запада. Не взаимодействовать с ним, а играть по его правилам и во внешней, и во внутренней политике. ЕС в этом плане, при всех его недостатках и многих откровенных бюрократических глупостях — отличный инструмент вестернизации. Потому что либо ты соответствуешь его стандартам — по выборам, по адекватности судопроизводства, по правам человека и вредности выхлопа и еще по куче причин — и тогда велкам, живи в этом кондоминиуме. Или ты не соответствуешь и не стремишься к этому — тогда извини, тебе вон туда, напротив. Но там тоже свои порядки и жить отдельно тебе не дадут, а втянут в орбиту другого надгосударственного образования — в нашем случае, ЕАЭС. Возможно, также, ограбят и изнасилуют — но это уже твои проблемы, потому что у вас свои обычаи, свои ценности и Западу вас не понять, не нужно ему это.
Здесь уместно напомнить, что распада СССР Запад не желал, и победу Ельцина над Горбачевым воспринял с очень кислой миной. И постарался ограничить суверенитет новых государств — например, лишить их ЯО, выдав взамен ничего не стоящие обещания.
Балтия, оккупацию которой Запад, к слову, не признавал — что тоже не мешало ему торговать с СССР, — сумела убедить США, НАТО и ЕС, — да именно в такой последовательности, — что в пост-СССР ей не место. Потом было затишье, а затем неуверенная поддержка Украины и Молдовы, порожденная тем, что на Западе появились сомнения: а может, общество в этих странах и вправду дозрело за 20 лет до западных рамок и правил? Может, пора уже брать их под защиту как своих?
Но, как показали выборы, это не так. Еще раз: и в Украине, и в Молдове большинство избирателей сами проголосовали за возврат в СССР, выбрав ностальгически-советских персонажей. Это не был выбор Запада — это был их выбор! И Запад сегодня, неспешно, но последовательно сворачивает партнерское присутствие в этих двух государствах, реорганизуя его в миссионерское, с прицелом на будущее, плюс как механизм влияния на понятном туземцам языке.
И еще: совершенно очевидно, что бывшим республикам СССР, тяготеющим к советскому устройству жизни, самое место в российской орбите. Именно туда мы и наши соседи-молдаване и возвращаемся, причем рейтинги двух наших президентов и их партий пышно зеленеют. И если молдаване или хотя бы часть из них еще могут рассчитывать на поддержку Румынии, то наши братья, при терпимом отношении к советскому наследству, находятся сами знаете где, и других у нас нет, и не ожидается. До тех пор, во всяком случае, не ожидается, пока взгляды большинства наших граждан не изменятся самым кардинальным образом.
А каким был по факту государственный язык в СССР? Ну вот вам и экономический прагматизм EBRD-ЕБРР, надевший политические одежки.
Что касается скромных радостей совка, то они не замедлят последовать. На подходе выездные визы — и это, конечно, минус, но их уравновесит свободный доступ к российской попсе, что для многих, если не для большинства населения — равноценный плюс. Еще важно, чтобы не было войны — и тут главное просто перестать стрелять, а чей Крым как раз неважно — вот же он, Крым. И, если Украина шаг за шагом становится не против всего этого, а Молдова не против ПМР, то и Западу нечего возразить. Тем более, когда налицо воля большинства избирателей.
Да и еще: договариваться с одной только Москвой Западу намного удобнее. Вот, пожалуйста: Козак съездил к Меркель, и очень быстро, по-деловому, все с ней по Донбассу перетер. А будь там еще и представители Украины — сколько ненужного шума было бы. Ну, ведь здорово же это, так что лучшего и желать нельзя!
