“Сечин почти равновелик Путину”

 — Минфин США ввел санкции против семи российских олигархов, 17 государственных чиновников и 14 юридических лиц. В чем значение этого пакета санкций?

С.Н. Это возможно самый существенный пакет санкций за весь период санкционной войны. В этом пакете санкций есть люди, которых нет в открытой части “кремлевского списка”, а постоянно ходили слухи, что есть еще закрытая часть. Очень важно, что кроме двух олигархов, чей бизнес сильно завязан на американские рынки, Олега Дерипаски и Виктора Векселберга, в этом списке есть важные фигуры из российской власти. Например, министр внутренних дел Владимир Колокольцев, и, что особенно показательно, Виктор Золотов, глава Росгвардии, человек близкий лично Путину, один из трех-пяти самых влиятельных людей во внутренней политике России.

-  Путин продолжит тактику компенсирования убытков людям, которые попали под санкции?

—   Проблема в том, будут ли помогать лично Дерипаске или его предприятиям. Сейчас в России заговорили о национализации холдинга “Русал”, а это минимум 60 тысяч рабочих мест, большое количество градообразующих предприятий для моногородов. Не помогать этим предприятиям государство, скорее всего, не может по социально-экономическим причинам. В частности, российскому холдингу “Мечел” пришлось помогать до всяких санкций, потому что на него было завязано более 20 моногродов в России. Дерипаска, в отличие, например, от Ротенберга, Ковальчука или Сечина не является совсем уж близким к Путину человеком. Хотя, конечно, он выполняет деликатные поручения. По некоторым данным, он в частности мог финансировать бывшего главу предвыборного штаба Трампа Пола Манафорта, которого обвиняют в непонятных связях с РФ. Если Путин будет помогать попавшим под санкции олигархам, это, прежде всего, будет спасение моногородов и рабочих мест.. Хотя, конечно, в общественном сознании это выглядит как помощь олигархам.

- Как понять конфигурацию отношений между олигархами и Кремлем. На Западе есть бизнес и власть. Например, есть Джордж Сорос и Вашингтон. Но с РФ сложно понять, кто бизнесмен, кто прокси-владелец какого-то чиновника, как бы вы описали отношения российского бизнеса и Кремля?

— В России уже забыли, что Путин в 2000 году шел в президенты с лозунгом равноудаленности власти и бизнеса: власть не вмешивается в дела бизнеса, а бизнес — в дела власти. В результате получилось так, что часть олигархов ельцинской эпохи сохранила свои позиции, но только в том смысле, что сохранила собственность.

Олигархи являются скорее временными и номинальными держателями собственности, а не полноценными владельцами.

История показала, что с помощью судов и уголовного преследования российская власть может в любой момент отнять все что угодно у кого угодно. С другой стороны, есть разные группы олигархов. Есть путинские олигархи, которые при Путине возвысились. Это олигархи ближнего круга, как братья Ротенберги или Ковальчук. Эти люди не влияют на принятие государственных решений, но по своим профилям они получают главные госзаказы. Есть особо приближенные олигархи. Например, отчасти олигархом можно назвать Виктора Золотова, который возглавляет Росгвардию и у которого, возможно, есть теневые бизнесы.

Особянком стоит Игорь Сечин. Это человек, ради которого в России могут разрешить за один день выпустить гигантский облигационный займ на 625 миллиардов рублей, что стало одной из важнейших причин обвала рубля в декабре 2014 года. Это человек, который может сажать федеральных министров. Это полноценный олигарх, владеющий большим бизнесом и влияющий на принятие государственных решений. То есть, в России есть ближний круг олигархии.

Есть Сечин, который почти равновеликий Путину.

И есть олигархи типа Дерипаски и Вексельберга, которым дозволено иметь бизнесы, но которые не являются олигархами ближнего круга. Главная конфигурация активов Дерипаски создана до прихода Путина к власти, он олигарх ельцинской поры.

Был еще Березовский, который сыграл свою роль в приходе Путина к власти, потом был изгнан и умер при странных обстоятельствах. Есть еще Ходорковский, у которого тоже все отняли в пользу Игоря Сечина.

Есть более мелкие силовики и бизнесмены. Например, министр обороны Сергей Шойгу. Он вроде бы не принимает ключевых государственных решений. Например, он не смог продавить создание госкорпорации по Дальнему Востоку, которая могла превратиться в одного из огромнейших поглотителей государственных средств без малейшей возможности проверить эффективность их расходования. Но, с другой стороны, через разных людей он, по сути, контролирует разные бизнесы. Еще когда был главой МЧС, он взял под контроль главную российскую лотерею. В России происходит совмещение государственных постов и бизнеса.

— В России большая проблема с социологией. В начале правления Путина случился фактический захват ВЦИОМа. Власть поставила там своих людей, основатель Юрий Левада вынужден был уйти и создать свой Левада-Центр. Сегодня Левада-Центр объявлен иностранным агентом, хотя он не получает иностранных денег, какие-то опросы проводит. В России, как мне кажется, долгое время господствовала такая мысль: мол, не пойми за что ввели против России санкции! Люди не связывают санкции с политикой России. Не считают, что сначала был Крым, а потом за это санкции. Сначала война на Донбассе — потом санкции за нее. Это так не связывается. Российская власть долгое время даже говорила о полезности санкций и импортозамещении. Но больше трех лет подряд падали доходы населения, а никаких следов импортозамещения даже официальная статистика не показывает. Как только рубль стабилизировался — начался быстрый рост импорта. К санкциям привыкли, но людей в майках с надписями “Не смешите мои “Искандеры”, как было сразу после введения первых санкций, уже не встретить. Потому что российская экономика существенно откатилась. За шесть лет российская экономика выросла всего на 5%. Это ничто. А мировые цены на нефть в этот период далеко не всегда были низкие — бывали и высокие, Россия наращивает экспорт нефти. Последние шесть лет потеряны для российской экономики.

Теперь народ постепенно, как мне кажется, приходит к мысли, что санкции- это не к добру. Но массового понимания, что санкции являются прямым следствием российской политики — этого пока нет.

- Почему “улетел” рубль и биржа пошатнулась после введения санкций, ведь цена на нефть выросла, Brent на уровне $72, что, как мне кажется, уже существенно для РФ?

— Падение, конечно, было ситуативным. Оно было из-за реакции на санкции, а не из-за самих санкций. Катализатором падения фондового рынка, которое породило валютное падение, стало заявление холдинга “Русал”, распространенное на Гонконгской бирже, где размещены их акции, что санкции ставят холдинг перед угрозой технического дефолта. Это было официальное заявление. Это спровоцировало массовый выход инвесторов как российских, так и иностранных из рублевых активов. Дело в том, что часть рублевых активов из-за падения рубля стали дешевыми, небольшие пакеты иностранцы скупают охотно. Кроме того, иностранцы сейчас владеют практически третью российских государственных облигаций федерального займа. Рублевые активы после заявления “Русала” стали резко сбрасывать. Из-за этого случился обвал фондового рынка, а это по инерции вызвало давление на рубль, несмотря на то, что нефть в тот момент была на максимуме с декабря 2014 года.

- Есть ли, на ваш взгляд, логика в американских санкциях?

— Американская администрация крайне неоднородна, не говоря уже о том, что ключевые фигуры там постоянно меняются. Думаю, стратегически у США нет плана по санкциям, но со временем некая логика вырисовывается. Это, конечно, не логика того, что элиты обидятся на Путина и свергнут его. Хотя возможность контрэлитного переворота в России полностью исключать не стоит.

В России зря шутили, что кремлевский список — это телефонная книга 200 самых важных людей в стране. Американцы рубят хвост кошки по частям. Они вводят точечные санкции против олигархов и госслужащих. Сразу создается давление на тех, кто еще не попал под санкции. Это давление и на людей, которые хотят вести с кем-то из кремлевского списка какие-то бизнесы за рубежом. С другой стороны, люди, которые не попали в список — подозрительны уже для Кремля.

Есть олигархи, которые близки к Медведеву. Например, неожиданно арестованные недавно братья Магомедовы (группа “Сумма”). Они считаются близкими к Медведеву в том смысле, что свои главные бизнесы они получили, когда Медведев был квази-президентом.

Те, кто не попал в список, могут расцениваться как предатели. Российская власть опасается не народа, а российской элиты.

Логика санкций — это, прежде всего, логика сдерживания России. Путин понимает, что как только он обострит ситуацию в Украине или Сирии — получит еще санкции.

Еще одна логика — отсечение доступа России к технологиям, которых у нее нет. Россия, например, не умеет добывать нефть на шельфе. Компания ExxonMobil разорвала договор с “Роснефтью”. А у “Роснефти”, между прочим, огромный операционный внешний долг. Главный ее кредитор — Китай, который обычно долгов никому не прощает.

Санкции ставят крест на фундаментальном развитии России. Санкции делают Россию экономически слабее. Они могут быть отменены, но при радикальной смене российской политики, а, возможно, и власти в РФ.

- На ваш взгляд, что останавливает российскую элиту от смещения Путина и что провоцирует к этому?

— Главное, что останавливает — неоднородность самой элиты. Элита преимущественно беспринципна. Им все равно, какая будет внешняя политика РФ. Большинство приближенных к Путину — неглубокого государственного ума люди. У них нет амбиций войти в историю, но есть амбиции сохранить влияние и власть, потому что это гарантия сбережения собственности. Но главное — все они не доверяют друг другу.

Путинский режим зиждется не на рейтинге среди российского населения. Вопрос о власти в России народом не решается.

Все держится на том, что сами олигархи друг другу не верят, а некоторые друг друга прямо ненавидят. Путин для них являлся условным верховным арбитром.

Она такая политическая крыша, эмблема, за спиной которой можно решать дела. В некотором смысле он — “царь”, а они — “двор”.

Подталкивает то, что все элиты понимают: при нынешней власти крайне мало шансов на отмену санкций. Все понимают, что жизнь на два или три дома закончилась, нужно делать выбор. Например, бежать из России, рискуя потерять капиталы, остаться, в лучшем случае, только с тем, что смогли вывести. Д а и то если за границей не будет расследования происхождения российских капиталов. Или оставаться в России, но тоже с угрозой лишиться капитала и сесть в тюрьму. Понимание того, что Путин уже не гарант сохранения состояний и прежнего образа жизни может быть главным фактором, почему часть элиты будет думать, как сохранить состояние и отнять часть собственности у той части двора, с которой они враждуют. И будет связывать сохранение своих позиций со сменой власти, а не с сохранением статус-кво.

Семен Новопрудский, российский журналист

Родился в 1970 г. в Ташкенте. В 1992 г. окончил факультет журналистики Ташкентского государственного университета.

С 1987 г. работал корреспондентом, заведующим отделом политики и новостей газеты “Комсомолец Узбекистана”.

В 1994-1997 годах занимал должность заместителя главного редактора газеты “Бизнес Вестник Востока”.

Экономической журналистикой начал заниматься с 1995 года. С 1998 г. — в Москве, работал на различных должностях в газетах “Русский Телеграф” и “Известия”; заместителем главного редактора газеты “Время новостей”.

Постоянный колумнист интернет издания “Газета.ру”.

 

Александр КУРИЛЕНКО