Какой должна была быть российская воля к победе Ле Пен и уверенность в ее успехе, чтобы наши верхи решились осуществить политический coming out и специально спланировать прием лидера Нацфронта в Кремле! Юбка выше колен и восьмисантиметровые шпильки семафорили о беспрецедентной важности контакта.
Можно, конечно, предположить, что Макрона хакнули за день до выборов не российские службы, а интернационал правых радикалов, но на Западе в такую версию после кремлевского приема кандидата в президенты Франции уже не поверит никто. Мадам Ле Пен побывала на ковре в “московском обкоме” и сфотографировалась с главой России, как если бы она была губернатором российской провинции, нуждающимся в срочной накачке рейтинга. И что бы она ни делала потом, любые ее шаги немедленно вызывали ассоциации с Москвой. Не с Коминтерном, а Нацинтерном.
Прощальный хакинг был похож на отчаянный фол последней надежды, который провалился — опять же ввиду крайне неточных политических расчетов и принципиального неверия в то, что европейцы еще способны голосовать за сохранение европейских же ценностей. Подпольный обком Национального фронта провалился.
Обкомом не было учтено то обстоятельство, что фолом последней надежды был сам Эммануэль Макрон: ответственные, не обязательно либеральные французы спасали свою Францию, избавляли Марианну от Марин, а заодно выручили из беды европейский проект.
“Сдержки и противовесы” стали превращать Трампа в “нормального” американского президента с экстравагантностью градусом не выше никсоновского. А в Европе популистская волна столкнулась с антипопулистской. В интерференции волн утонули претензии российского истеблишмента на то, чтобы возглавить “Соединенные Штаты популистского Запада”. Отныне России придется отложить, пусть и всего лишь на некоторое время, усилия по расколу Запада и ЕС. Даже орбановская Венгрия не очень готова помогать, а Польша, несмотря на ее “путинизацию”, никогда в жизни не пойдет даже на тактические союзы с нынешним российским политическим классом.
Стратегически для российского правящего класса ничего не меняется. В том числе и потому, что Запад остался Западом, с той же страховочной сеткой демократических институтов, а Европа, десятилетиями по-шпенглеровски закатываясь, так и не закатилась. То есть коллективный враг остается на своем месте. Поменялось только представление о том, как долго этот враг сможет сохранять приличную спортивную форму. Оказалось — долго. Демонтажа осажденной крепости не будет. Запасы зеленки, чего не скажешь об импортных лекарствах, не переведутся ввиду их стратегической важности для борьбы с пятой колонной. Но тон — пусть и просто от изумления, что ничего не изменилось по мановению Russia Today, — придется корректировать. Что уже превентивно произошло: встречи Могерини — Лавров и Меркель — Путин об этом вполне внятно сигнализировали.
Эммануэль Макрон победил не только Ле Пен.
Андрей КОЛЕСНИКОВ, директор программы Московского центра Карнеги