Полковник Наумов знает зону как свои пять пальцев

Полковник Наумов здесь стоит особняком. “Я сейчас в Чернобыле, — отозвался он на мой телефонный звонок. — Показываю зону журналистам “Шпигеля”. В этом году такая поездка уже четвертая. Или пятая? Счет им Александр Викторович давно потерял.

Как расстреливать паникеров и саботажников

Ночью 26 апреля капитана линейного отделения милиции ж/д станции Киев-Паcсажирский Александра Наумова вызвали на службу. В кабинете комсорг по трофейному приемнику слушал “вражьи голоса”. Они сообщали о взрыве и пожаре на Чернобыльской АЭС. К утру стали прибывать автобусы из Припяти с женщинами и детьми. Вскоре появились представители серьезного НИИ с дозиметрами.

— Людей надо мыть и переодевать! — распорядились они. — Да и у вас мундиры фонят.

Милиционеры удивились. Откуда радиация? Они же только помогали переносить вещи и детей.

На следующий день получили приказ: отправить замначальника отделения и шестерых добровольцев на станцию Янов. Замначальника срочно лег в госпиталь. Ехать пришлось 36-летнему Наумову. С ним отправились в основном двадцатилетние — Валентин Троян, Вячеслав Сморчков, Николай Бондаренко, Валерий Карпенко и Валерий Журба. Кто-то из них тянул жребий (и судьбу) на спичках…

Получили костюмы химзащиты и противогазы. А с аптечкой у капитана получилась накладка — не оформил доверенность. В МВД повздыхали, но аптечку выдали под расписку. Она спасла Наумову щитовидку — там были йодосодержащие препараты.

На станции Янов — ближайшей к Припяти — людей не было. Вылили на пол ведро воды, померили дозиметром кушетку. Садиться нельзя, она фонит. Решили нести вахту по три часа, остальным оставаться в Чернобыле.

Второго мая у всех появилась тошнота. Наумов сообщил в управление. Через пару часов ответили: выехала замена. Возвращались радостные — домой! Но в Киеве на КПП их направили в поликлинику МВД.

— Немедленно в душ! — заявила женщина-врач. Возражения пресекла крепким словцом. Сменной одежды не было. Завернулись в простыни, а следователь Инна Соколова насобирала по кабинетам какие-то одежки. Александру Викторовичу достались туфли большие, а китель — маленький. Усох после санобработки, объяснил жене. Жена не поверила.

В Киеве обстановка тоже была напряженной. А когда кто-то увидел, что черные “Волги” доставляют чьих-то детей в Борисполь, все ринулись на вокзал (там для семей номенклатуры предоставляли литерный вагон). Кассы были забиты депутатами, генералами и адмиралами при параде, которые шли в рукопашный бой, чтобы добыть билетик внукам. Наумов в кассе ветеранов назначал старшего следить за порядком. Однажды увидел в очереди женщину с наградами и на костылях.

— Мужики, она такая же, как и вы, только без ноги. И еще один момент — она женщина. И что, она будет стоять в очереди?

В духоте каждый час пять-шесть человек падали в обморок. “Открыть окна!” — скомандовал капитан и услышал истерический вопль:

— Нас хотят отравить радиационной пылью!

Чтобы предотвратить панику, Наумов кивнул подчиненным. Когда подвели истеричного гражданина, спросил:

— Сколько патронов у вас осталось? Четыре? Вывести в овраг!

Гражданин юмора не понял, рухнул без чувств.

Вскоре эвакуацию детей сделали организованной. Хотел отправить и 10-летнюю дочку. Но было условие — отрезать длинную густую косу. Косу пожалели. Дочка с родственниками поехала в Москву.

Со всех дорог СССР в Киев гнали составы. В Бородянку прибыл поезд из Узбекистана. Санстанция проверила вагоны. Грязно, надо мыть. Проводники отказались. Представители правительства пытались их уговорить. А время шло.

Наумов попросил бригадира собрать проводников.

— Куда приехали, знаете? В Киевскую область. Что здесь случилось? Правильно, взрыв на АЭС. Действуют законы военного времени. Знаете, что бывает с теми, кто их не выполняет? Бригадир, выдели двух человек, я им покажу за станцией, что случилось с саботажниками!

Узбеки вжались в вагон.

— Пойдешь ты и ты!

— Да мы пошутили, начальник. Где воду брать?

О “расстрелах” узнало начальство.

— Бери пару дней отпуска — и к детям, в Москву. Чтоб духу твоего здесь не было!

Поздно ты пришел, капитан!

Осенью Александр Викторович захворал. Профессиональный спортсмен (окончил Институт физкультуры, занимался академической греблей, баскетболом, бегал марафоны), он привык с болячками расправляться проверенным способом. Нужно 20 раз отжаться, 100 раз присесть — и все недуги пропадают. Но не тут-то было. Пошел размяться в зал. Напарник кинул его через плечо… Когда очнулся, увидел кафель и людей в белом.

— Вы что, ангелы?

— Нет, мы скорая помощь.

Знакомые помогли попасть на консультацию в четвертое управление Минздрава. В номенклатурной клинике в карточках писали: лучевой ларингит, лучевой конъюнктивит. Сдали анализы. А на следующий день сказали: анализы направили в вашу поликлинику. И в карточке ручкой другого цвета диагнозы были исправлены.

В октябре пошел в отделение лучевой патологии. Зашел провериться на счетчике излучения человека. Лаборант закричал:

— Кто принес сюда грязь?

“Звенели” значки, часы и обручалка. Так вот почему под кольцом появился ожог! Загремел в реанимацию на полгода. На обходах заходил интерн. Рассказывал: “С белыми кровяными тельцами хорошо, с красными — хорошо”.

— Чего ж так плохо, доктор? И куча лекарств не помогают.

А лечащий врач констатировал:

— Ты, капитан, опоздал.

— На поезд, теплоход, самолет — куда опоздал?

— Мы перестали ставить диагнозы. Ты же понимаешь, режим.

Жить не было сил. Лежал и смотрел в потолок. Доктор поменял тактику. Ходит мимо и подначивает: ну что, капитан, кранты? Достал! Хотел его схватить, но рука к капельнице привязана. А тот обрадовался: разозлился — это хорошо. Чего тебе хочется? Сигарету? Сделал затяжку — и отключился. Потом попросил рюмку. И тоже отключился. Но что-то поменялось. Зашел одноклассник, который после Афганистана стал священником:

— Надень крест, станет легче. Я за тебя молюсь.

— Ну, слава Богу! А я думал, ты меня отпевать пришел.

Крест этот до сих пор носит, вместе с Георгием Победоносцем.

Пока валялся в больнице, на его должность назначили другого. А замполит на совещании как-то сказал: нужно заслушать тех, кто часто бывает на больничном. В списке — одни добровольцы. Не сработаемся, решил Наумов и отправился служить в зону.

Командир роты специального батальона охраняемую территорию изучил досконально. В первые месяцы после аварии Украина зону отчуждения по периметру оградила надежно. А Беларусь — нет. В этот коридор проникали мародеры. Разбирали на запчасти автомобили, обчищали дома, не забывая прихватить соленья-варенья, снимали крышки люков, медные таблички с названиями организаций.

— Ну зачем раскурочили витражные окна в бассейне? — спросил в Припяти у флибустьера.

— Там же алюминиевые рамки! — удивился тот.

За наживой в зону приезжали и охотники. Убивали непуганых животных и так же легко могли расправиться с людьми.

Как-то в сельской школе милиционеры нашли… автоматы Калашникова. Посмотрели внимательнее — ненастоящие. Возьмем парочку, командир? Ладно, выберите почище! А потом в лесу увидели вооруженных до зубов охотников на УАЗах.

— Предъявите пропуска и документы! — Наумов решительно направился к нарушителям.

— Капитан, стой где стоишь! — браконьер направил в его сторону пятизарядное ружье.

Да, ситуация не из лучших, подумал Наумов и вдруг услышал:

— Командир, отойди с линии огня!

Его подчиненные целились в нарушителей из деревянных калашей. Но те-то об этом не догадывались! Браконьеров разоружили и отвезли в отделение. Уже там они узнали, что милиционеры были вооружены автоматами для игры “Зарница”.

Хочу две копейки из автомата… погладить кошку… или свинку

Александр Викторович защитил диплом в академии. Служил в отделе атомных станций МВД. Объездил все АЭС Украины, разрабатывались планы на случай подобных катастроф. Потом опять попал в зону — в 1991 году на ЧАЭС возник пожар. И опять ребята из того же подразделения тушили кровлю с битумным покрытием, которое воспламенялось и липло к ногам. И опять получали дозы. И опять были одеты не в защитные костюмы, а в брезентовые робы.

Хотелось бить в набат, писать, привлекать внимание общественности. Пошел к начальству:

— Хочу работать в пресс-службе.

— Ты что, журналист?

— Нет. Но я талантливый офицер. У меня и фотовыставки есть, и два фильма.

— Тут полицаи из Баварии приехали, привезли 44 грузовика с гуманитарной помощью. Как их визит осветишь, так и будет, — сказали. Не вопрос, осветил.

А в пресс-службе пошло-поехало. Как только журналисты в зону, так их сопровождает Наумов. Знает, что японцы смотрят на счетчики и в опасные места — ни ногой, англичане и немцы могут неожиданно натянуть защитные балахоны. Что с этих капиталистов возьмешь — перед командировкой их страхуют на полмиллиона евро.

С русскоязычными журналистами Наумов не церемонится. И капризам не потакает.

…— Хочу 2 копейки из телефона-автомата!

— В своем уме, они же 20 лет пролежали!

…. — А кошечку можно погладить?

— Какую кошку?! Посмотри на уши с кисточками! Это рысь. И она на своей территории. Медленно, спиной отходим подальше.

….— Ой, какая полосатая свинка!

— Не подходи! Вон ее мама, а там — папа. Один лишний шаг — и я буду сидеть на дереве на 10-метровой высоте. А ты? Тебя этот кабан разорвет на части.

Несколько лет назад московская газета назвала Наумова сталкером. В появившейся компьютерной игре у одного из сталкеров — его лицо. Теперь молодое поколение журналистов допекает Александра Викторовича фантазиями на тему монстров. Мол, уважаемый сталкер, давайте поедем в зону снимать мутантов.

— Вы хотя бы инструкцию к игре читали? Там написано, что мутации появились после повторной аварии в 2012 году. И при чем здесь игра? Вы не понимаете, что Чернобыль — это место планетарной катастрофы?

Не понимают. И не только молодежь. Много раз переделывался закон о чернобыльцах, и все со знаком минус. Его коллеги лежат в разных онкологических клиниках, куда надо приходить со своим постельным бельем, платить за лекарства. И спрашивают, кому позвонить в министерстве, чтобы помогли жене с похоронами…

Александр Викторович показывает пузырек:

— Я включен в программу и покупаю лекарство по себестоимости, по 140 грн. А в аптеке оно стоит 650. Как хватает совести наживаться на чужом здоровье?

И что он должен сказать деду Савке, когда тот напоминает: “Ты же президенту передай!” Самосел дед Савка познакомился с президентом Ющенко пять лет назад. Тот подарил часы и телефон с одним номером: звоните, и помогут. Раньше помогали. Теперь разве что полковник Наумов заедет с журналистами. Соберут самоселов за одним столом, угостят невиданными яствами — колбасой и конфетами.

А почему — полковник, он же в отставке? Не скажите! Год назад на остановке увидел, как бьют водителя маршрутки. Спас человеку жизнь, но потом долго объяснял применение травматического оружия. Ну не мог Наумов мимо пройти!

Нина СОТНИК