Пирровое соглашение?

В предыдущем номере “Зеркало недели” сообщило, что НАК “Нафтогаз Украины” намерена подписать мировое соглашение с компанией “РосУкрЭнерго” (РУЭ) еще до окончания арбитражного разбирательства в Стокгольме и вернуть ей 11 млрд. кубометров газа, изъятых в январе 2009 года. 18 мая совладелец РУЭ Дмитрий Фирташ публично подтвердил эту информацию. Более того, уточнил запросную позицию РУЭ: верните стоимость этого объема газа деньгами. Сначала РУЭ просила 8,3 млрд. долл. Теперь — 5,4 млрд. долл. На самом деле оглашаемые цифры призваны не столько заявить запросную позицию РУЭ, сколько запугать общественность. В случае подписания мирового соглашения НАКа с РУЭ до решения арбитража “РосУкрЭнерго” выиграет, а НАК потеряет минимум 900 млн. долл. Но это даст возможность друзьям Фирташа во власти сказать: видите, РУЭ требовала 5,4 млрд. долл., а мы отдали только 900 млн…

Но самое интересное в том, что если учесть все контракты, касающиеся “маневров” с 11 млрд. кубометров газа стоимостью 1,7 млрд. долл., то ситуация выглядит совершенно иначе. И если учесть два контракта, впервые публикуемые сегодня в полном объеме на сайте “Зеркала недели”, то обстоятельства выглядят таким образом, что “Нафтогаз” никому ничего не должен возвращать, и нет никакой надобности в мировом соглашении с РУЭ.

Похоже, “Нафтогаз Украины” в добровольно-принудительном порядке “согласился” на мировое соглашение с РУЭ — до решения арбитража. Показательно: слушания в Стокгольме 17 мая прошли без свидетелей, до этого отстаивавших интересы национальной компании “Нафтогаз” и заявивших о готовности предоставить дополнительные сведения. Теперь все свидетели лишены права высказать свое мнение — и после слушаний, и до вынесения вердикта. Никто уже не станет напоминать в Стокгольмском арбитраже о следующем: “Нафтогаз” за этот газ заплатил “Газпрому” 1,7 млрд. долл.; “Газпром” и “Газпромэкспорт” уступили НАКу право требовать долг с РУЭ в объеме 11 млрд. кубометров газа; у РУЭ нет никаких рыночных убытков, так как она по сути не продавала газ конечным потребителям в той же Европе, и еще надо доказать, что она вообще имеет право на 11 млрд. кубометров газа и тем более право требовать от НАКа стоимость этого газа деньгами. Никто не услышит международных экспертов, выстраивавших линию защиты “Нафтогаза” в споре против РУЭ и до сих пор уверенных в том, что НАК ничего не должна РУЭ.

“Это не киевский апелляционный суд, где мы можем что-то предвидеть”

У Дмитрия Фирташа, видимо, есть основания нервничать. “Не важно, кто пришел к власти — никто не хочет отдавать”, — жалуется он. (Или это он о себе?)

Речь о злосчастных 11 млрд. кубометров газа, которые после подписания прямого контракта на закупку газа между НАК “Нафтогаз Украины” и ОАО “Газпром” (“контракт им. Ю.Тимошенко” от 19 января 2009 года) “Газпром” продал “Нафтогазу” (контракт купли-продажи газа №КП-ПХГ-2 от 20.01.2009 г. — полный текст контрактов см. в приложениях).

Формально до 19 января 2009 года указанные объемы газа числились за РУЭ и находились в подземных газовых хранилищах Украины, т.е. реально контролировались “Нафтогазом”. РУЭ приобрела эти объемы у группы “Газпрома” по контрактам, заключенным в 2004—2007 годах (соответственно, и цены были тех периодов). За приобретенный газ РУЭ не спешила рассчитываться с “Газпромом”, и накопленная задолженность составила 1,7 млрд. долл. Это и сыграло с “РосУкрЭнерго” злую шутку, когда в январе 2009 года она перестала быть нужна “Газпрому” (к тому времени “Нафтогаз” воевал с РУЭ практически год).

Простить РУЭ долг в 1,7 млрд. долл. даже для “Газпрома” было бы слишком, забрать обратно газ “Газпром” также не мог, поскольку тот хранился в Украине. Однако последнее обстоятельство позволило договориться с “Нафтогазом”: “Газпром” уступил ему долг РУЭ (в 1,7 млрд. долл.); “Нафтогаз” за это заплатил “Газпрому” 1,7 млрд. долл. живыми деньгами (т.е. фактически вернул долг вместо РУЭ); а в счет долга РУЭ “Нафтогаз” изъял — не без помощи “Газпрома” — числящиеся за РУЭ в украинских подземных хранилищах 11 млрд. кубометров газа (первоначальная стоимость которых и составляла 1,7 млрд. долл., т.е. средняя цена была 156 долл. за 1000 кубометров).

Дымовая завеса-1

Дымовые шашки — это не только оружие оппозиции в стенах Верховной Рады или же греческих профсоюзов, это еще и мощнейшее оружие власти — для создания дымовой завесы. Попробуйте рассмотреть, что за ней.

А за этой дымовой завесой как минимум попытка власти убедить сограждан (по-ихнему — электорат) в том, что возместить компании “РосУкрЭнерго” понесенные ею якобы убытки за якобы незаконно “экспроприированные” 11 млрд. кубометров газа (цифры и форма такого возмещения называются разные — 560 или даже 900 млн. долл. и более 5 млрд. долл.) — это плата за мир. Плохой, но якобы лучший, чем война. Но кто и с кем воюет? Наша версия такова: если бы “Нафтогаз Украины” действительно отстаивал национальные интересы и, соответственно, свои корпоративные, он бы дождался решения Стокгольмского арбитража, а не торопился заключить мировое соглашение с РУЭ.

Существенный нюанс в том, что природа формирования долгов НАКа перед РУЭ и РУЭ перед НАКом — различна. Если не учитывать уже упомянутый выше договор купли-продажи №КП-ПХГ-2 между НАКом и “Газпромом”. В нем четко записано: “Продавец обязуется продать Покупателю запас газа в ПХГ… а Покупатель обязуется приобрести его в собственность и оплатить Цену за газ”.

Проще говоря, еще до переуступки права требования долга “Газпром” получил за него 1,7 млрд. долл. от “Нафтогаза”. И если в Арбитражном институте при Торговой палате Стокгольма (Швеция) дойдет дело (без пиррового мирового соглашения между НАКом и РУЭ) до сути, то вполне может оказаться, что… “Нафтогаз” ничего не должен компании “РосУкрЭнерго”.

Именно последнее звено в спланированной “Нафтогазом” и “Газпромом” описанной выше схеме — изъятие газа у РУЭ и передача его НАКу — и оказалось самым спорным. РУЭ настаивала на том, что к НАКу перешло от “Газпрома” только право требовать погашения 1,7 млрд. долл. денежными средствами. Это означало длительную судебную перспективу, а “Нафтогазу” и тогдашнему правительству Украины нужен был блицкриг. Поэтому НАК с помощью “Газпрома” прочитала подписанные документы таким образом, что они позволяли ей переоформить на себя 11 млрд. кубометров газа в погашение долга РУЭ. И реализовала это на практике (даже “маски-шоу” в “Нафтогазе” не смогли остановить процесс).

Права или не права была НАК, и имела ли она право забрать у РУЭ газ (11 млрд. кубометров) в погашение долга РУЭ (1,7 млрд. долл.) — об этом можно судить, только имея все документы (в том числе и контракты, по которым РУЭ приобретала газ у “Газпрома” в 2004—2007 годах). Собственно, этот вопрос и находится сейчас на рассмотрении в Стокгольмском арбитраже с подачи РУЭ.

Не факт, что арбитраж сможет вынести решение по сути претензии РУЭ (об этом — ниже). Но факт то, что за спорный газ РУЭ ничего не заплатила “Газпрому”, ничего не заплатила НАКу (которой “Газпром” уступил долг РУЭ).

Потому-то так и сокрушается Фирташ насчет суда. Потому-то так торопятся его партнеры в украинской власти заключить мировое соглашение — до вердикта стокгольмских арбитров.

Дымовая завеса-2, или Мировое соглашение как попытка подмены понятий

На минувшей неделе состоялись устные слушания (важная и фактически последняя стадия арбитражного процесса) в деле по спору между РУЭ и НАКом, а окончательное решение должно быть вынесено арбитрами не позже 30 июля 2010 года. Согласно ст. 46 Арбитражного регламента Торговой палаты Стокгольма (ТПС), сама палата и арбитры должны соблюдать конфиденциальность арбитражного разбирательства и арбитражного решения. Для участников же арбитражного процесса — истца и ответчика — подобные ограничения в распространении информации не установлены. Возможно, именно это позволило представителю (и одновременно одному из владельцев) РУЭ сообщить на минувшей неделе несколько важных подробностей приближающегося к развязке арбитражного процесса.

Во-первых, как оказывается, рамки арбитражного спора значительно сузились: “Уже не стоит вопрос — украли или не украли, а стоит вопрос, как конкретно возвращать”, — заявил Дмитрий Фирташ. Во-вторых, РУЭ настаивает на денежной компенсации, а НАК предпочитает возвратить газ. В-третьих, Кабмин Украины готовит мировое соглашение, условия которого пока неизвестны, в том числе и для “РосУкрЭнерго” (в последнее почему-то упорно не верится). В-четвертых, РУЭ рассчитывает на успешное — конечно, для нее, не для НАКа же, — завершение процесса (а в это почему-то верится сразу). В-пятых, “Нафтогаз” рассматривает возможность признания незаконности своих действий (в отношении 11 млрд. кубометров газа в январе 2009 года) без выплаты штрафных санкций, но с компенсацией рыночных убытков, понесенных РУЭ. В-шестых, развязка ожидается в конце июня, хотя формально у арбитров есть время до конца июля (эта разница в месяц может быть показательна, но об этом ниже).

Упомянутые заявления позволяют сделать предположение о дальнейшем развитии событий в арбитражном процессе. Очевидно, РУЭ и НАК будут опираться на ст. 39 Арбитражного регламента ТПС, предусматривающую, что если стороны заключат мировое соглашение до вынесения окончательного арбитражного решения, состав арбитража может по просьбе обеих сторон зафиксировать мировое соглашение в форме арбитражного решения на согласованных условиях. О том, что именно этот вариант прорабатывается, свидетельствуют упоминание о мировом соглашении и указанная выше временная разница в месяц: стороны собираются заключить мировое соглашение до конца июня, чтобы упредить вынесение арбитрами решения в конце июля.

Таким образом, то, что будет преподноситься в дальнейшем как решение международного арбитража, на самом деле, вполне вероятно, будет написанным самими сторонами мировым соглашением, всего лишь облеченным в форму арбитражного решения. Разница порой существенна: полноценное арбитражное решение основывается на детальном исследовании всех обстоятельств дела, на справедливом и правовом разрешении спора независимыми и беспристрастными международными арбитрами, а мировое соглашение — на воле сторон, на их понимании, которое может быть далеким от справедливости и правовых и фактологических реалий.

Очень даже вероятно, что вскоре нам начнут рассказывать о том, что юридическая позиция “Нафтогаза” в отношении изъятия 11 млрд. кубометров — слабая и необоснованная, и что мировое соглашение между НАКом и РУЭ является меньшим злом, позволяющим предотвратить несравнимо большие убытки по решению арбитров. Но не верится во все это и вот почему:

а) если действительно у НАКа нет убедительных правовых аргументов, то почему бы не показать это публично? Почему бы не опубликовать правовые заключения международных юристов, представляющих интересы “Нафтогаза”? Да, это не соответствует существующей практике, но и случай ведь нестандартный, в эту практику не вписывающийся: политпартнеры и топ-менеджеры РУЭ с приходом новой власти расселись по всей ТЭКовской госвертикали. В конце концов, можно было бы взять пример с “Газпрома”, который 4 января 2009 года в разгар газовой войны с Украиной передал “Интерфаксу” и опубликовал в поддержку своей позиции юридическое заключение своих внешних юристов — компании DLA Piper. Транспарентность — лучшее средство против домыслов и спекуляций, а также необоснованных обвинений в свой адрес.

Кроме того, речь идет об 11 млрд. кубометров газа — объеме, который составляет более 20% годовых потребностей Украины и более 53% ежегодной добычи газа в Украине (согласно данным газового баланса на 2010 год). Иными словами, речь идет о вопросе, затрагивающем интересы всего украинского общества и способном повлиять на экономические устои государства. Конфиденциальность здесь абсолютно неуместна. Это именно тот случай, когда информация является общественно значимой, находится в фокусе общественного интереса, и право общественности знать эту информацию преобладает над правом собственника на ее защиту. В таком случае информация подлежит обнародованию на основании ст. 30 Закона Украины “Об информации”;

б) учитывая, мягко говоря, недружественное отношение власти нынешней к власти предыдущей, реализовавшей сделку по 11 млрд. кубометров, можно предположить, что доказательства неправомерности действий предыдущего руководства в отношении этого объема газа уже давно были бы представлены вниманию общественности. Если бы существовали…

в) будь РУЭ уверена в своей правоте и в том, что международные арбитры встанут на ее сторону, можно было бы дождаться конца июля, а уже потом — на основании полноценного арбитражного решения, доказывающего правоту РУЭ, — заключить мировое соглашение на ныне декларируемых условиях (что вполне допустимо и осуществимо с юридической точки зрения). И уже после этого, пойдя на уступки НАКу (на такие же, к которым РУЭ готова уже сейчас и на которых базируется готовящееся мировое соглашение), к образу пострадавшей компании добавить имидж компании, которой не чужды интересы Украины, ее населения и промышленности (на своем веб-сайте РУЭ утверждает, что ее деятельность основывается, среди прочего, на экономических интересах Украины). Но самое главное — получить при этом из рук международной юстиции практически железобетонные доказательства своей правоты. Но, видимо, юридические аргументы РУЭ не настолько убедительны. Видимо, риски для нее все же существуют, и немалые. И минимизировать эти риски, по всей вероятности, будут за счет “Нафтогаза”.

В связи с готовящимся мировым соглашением позволим несколько комментариев, которые являются оценочными суждениями, но в то же время вписываются в правовые реалии.

Во-первых, сделка по 11 млрд. кубометров газа не касается отношений только между НАКом и “РосУкрЭнерго”, она была совершена с активным участием третьей стороны — “Газпрома”. Но российская компания участником ведущегося арбитражного процесса не является. Кроме того, спор по поводу 11 млрд. кубометров газа выходит далеко за рамки контракта №14/935-3/04 на хранение газа в ПГХ, заключенного между НАКом и РУЭ 29 июля 2004 года (вероятнее всего, именно в нарушении этого контракта РУЭ обвиняет “Нафтогаз” и именно на его основании учрежден Стокгольмский арбитражный суд). Разрешение данного спора потребует оценки правомерности действий НАКа в рамках договора уступки от 20 января 2009 года между “Газпромом” и НАКом и в рамках контрактов между РУЭ и “Газпромом”, права требования по которым “Газпром” уступил НАКу на сумму 1,7 млрд. долл.

И здесь возникают большие сомнения в отношении того, а компетентен ли вообще при таких обстоятельствах ранее сформированный Стокгольмский арбитражный суд (созданный по контракту №14/935-3/04 между “Нафтогазом” и РУЭ) рассматривать спор по поводу 11 млрд. кубометров газа? Все дело в том, что решение арбитражем вопроса о том, нарушила ли НАК свои обязательства по контракту №14/935-3/04, прямо зависит от оценки того, насколько действия “Нафтогаза” по отбору газа соответствовали вышеуказанному договору уступки от 20 января 2009 года и связанным с ним контрактам между РУЭ и “Газпромом”. При этом, однако, арбитражный суд, созданный по контракту №14/935-3/04, не имеет компетенции для разрешения споров по другим указанным контрактам, стороной которых является “Газпром”.

Даже если сам Стокгольмский арбитражный суд и признает себя компетентным, вышеуказанные сомнения могут стать основой для вывода о том, что решение вынесено по спору, не подпадающему под условия арбитражной оговорки, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы арбитражной оговорки (о последствиях этого — ниже). Но даже если высказанные сомнения необоснованны и арбитражный суд компетентен, все равно непонятно, почему НАК не заявила встречного требования к РУЭ о погашении уступленной в ее пользу задолженности в размере 1,7 млрд. долл. с начислением процентов в связи с просрочкой погашения.

Во-вторых, вероятно, можно спорить и о том, имел ли “Нафтогаз” право на отбор у РУЭ 11 млрд. кубометров газа на основании полученного от “Газпрома” (не бесплатно, заметим) права требования к РУЭ (за ранее поставленный “Газпромом”, но неоплаченный газ). Однако бесспорным представляется то, что само право требования на сумму 1,7 млрд. долл. было правомерно передано НАКу (споры ведутся вокруг того, как это право требования было ею реализовано). Иными словами, если газ будет возвращен РУЭ, та, в свою очередь, останется должна “Нафтогазу” 1,7 млрд. долл.

Вы что-нибудь слышали о том, как и когда РУЭ собирается погашать этот долг? И собирается ли вообще? Возможно, на этот счет и предусмотрена упомянутая выше компенсация НАКом рыночных убытков РУЭ (вместо выплаты штрафных санкций)? Оценят убытки РУЭ в 1,7 млрд. долл. или около того и зачтут против задолженности перед НАКом — технически возможный сценарий.

В-третьих, есть вопросы и в отношении подхода “отказ от штрафных санкций в обмен на компенсацию рыночных убытков РУЭ”. Штрафные санкции — это то, что предусмотрено п. 6.3 контракта №14/935-3/04, то есть 10% от стоимости газа, указанного в невыполненных заявках РУЭ на отбор газа из ПХГ (или около 170 млн. долл.). Рыночные убытки — понятие намного более относительное и субъективное. Кто оценит рыночные убытки?

Остается надеяться на то, что: а) результат обмена штрафов на убытки не превысит сумму в 170 млн .долл.; б) не забудут п. 6.1 контракта №14/935-3/04, гласящий о том, что возмещению подлежат доказанные убытки; в) сумма убытков будет зачтена не против задолженности РУЭ перед НАКом, а против процентов на такую задолженность (иными словами, имеется в виду, что если газ будет возращен РУЭ, то последняя все же погасит свой долг перед “Нафтогазом” в размере 1,7 млрд. долл.). Другое дело, что в случае заключения мирового соглашения РУЭ постарается выторговать себе право погашать долг НАКу бесконечно долго.

“Фирташки”

Всякий раз (а их можно пересчитать на пальцах одной руки), когда совладелец РУЭ Дмитрий Фирташ делает публичные заявления, понятно, что его приперли, как говорится, к стенке.

Вспомните классику жанра: должников (слово-то какое — дебиторов, а как созвучно с другими классическими словами…) берегут, как зеницу ока. А то кто же будет возвращать долги?! Не забудьте об этом, когда дочитаете “всю эту сказку” до конца.

18 мая в отеле “Хаят” Д.Фирташ “неожиданно” разговорился и… проговорился. “Когда у нас взяли газ, цена в Европе была 470—480 долл. (за 1000 кубометров). Естественно, мы подали иск в денежной форме. После того, как в Харькове подписали соглашение по 230 долл., то им выгодно вернуть просто газом” (цитируем “Интерфакс-Украина”).

На самом деле в харьковских соглашениях речь не шла о 230 долл. за 1000 кубометров. Но Фирташу выгодно говорить о такой цене. Потому что если пересчитать, сколько стоят 11 млрд. кубометров газа (накопленного к 2009 году в “подземках” “Укртрансгаза”, но “закупленного” РУЭ в 2004—2007 годах даже не по 156 долл., а намного дешевле) по цене 230 долл., то получается уже другая сумма — никак не меньше 2,6 млрд. долл.

Теперь вспомним, что “Газпром” продал права на те самые 11 млрд. кубометров газа (из ПХГ “Уктрансгаза”) “Нафтогазу” за 1,7 млрд. долл.

Далее, от фирташевских 2,6 млрд. долл. отнимем контрактные 1,7 млрд. долл. Получаем 900 млн. долл. И вот незадача — это практически равно… долгу РУЭ перед Газпромбанком (который изначально светили как соучредителя РУЭ, а затем его долю в 50% выкупил “Газпром”).

Дымовая завеса-3

Как же Фирташу вернуть деньги своим партнерам — “Газпрому”? Даже если (не без помощи украинских партнеров по газовому бизнесу) мировое соглашение РУЭ с НАКом будет подписано? Деньгами, если верить Фирташу, НАК “долги” отдавать не хочет — предлагает газом. Где “Нафтогаз” возьмет такой объем, отдельная тема (в предыдущем номере “ЗН” об этом сказано). В случае такого развития ситуации возникнет другая проблема: куда такой объем РУЭ сможет продать? То-то Фирташ заговорил о химпроме Украины и уверяет, что “Украинский титан” без него не выживет… То-то расставляются “свои” люди на новые облгазы…

Аккурат к моменту тиражируется информация о том, что Фирташ вернул себе предприятия в Венгрии (но там такой объем газа быстро не проглотят). В Европу “РосУкрЭнерго” могут пустить, только если “Газпромэкспорт” (или другое родственное предприятие “Газпрома”) уступит ей часть своей квоты. Что сомнительно.

Получается, что РУЭ будет реализовывать “свой” газ в Украине? Больше негде. Ведь только здесь в угоду коммерческим интересам “РосУкрЭнерго” уже не однажды сужали рынок сбыта для национальной компании — “Нафтогаз Украины”. При тех же Фирташе, Бойко и Ко.

Если…

Если мировое соглашение между Нафтогазом и РУЭ все же будет заключено и облечено в форму арбитражного решения, возникнет вопрос о признании и выполнении такого решения в Украине. Выполнение решений международных арбитражей регулируется в Украине Гражданским процессуальным кодексом, Законом “О международном коммерческом арбитраже” и соответствующей Нью-йоркской конвенцией 1958 года. Разрешение на исполнение в Украине решения Стокгольмского арбитража должен будет выдать Шевченковский районный суд г. Киева (с дальнейшей возможностью обжалования принятого им решения в Апелляционном суде г. Киева и Верховном суде Украины). Здесь важно обратить внимание на то, что в выдаче разрешения на выполнение на территории Украины решения международного арбитража должно быть отказано, если:

— решение вынесено по спору, выходящему за пределы арбитражной оговорки. Как указано ранее, есть основания предположить, что решение по 11 млрд. кубометров газа выходит за пределы арбитражной оговорки по контракту №14/935-3/04;

— выполнение решения противоречит публичному порядку Украины, т.е., например, подрывает экономические интересы государства, ущемляет права и свободы человека. Посмотрим, примет ли украинский суд решение о том, что изъятие из газового баланса страны 11 млрд. кубометров газа (что покрывает более 62% ежегодных потребностей населения Украины в газе и более 46% ежегодных потребностей украинской промышленности) соответствует интересам экономики и населения Украины.

Даже если судебная власть Украины включит для РУЭ зеленый свет, практическое выполнение в Украине решения Стокгольмского арбитража натолкнется на Закон “О мерах, направленных на обеспечение стабильного функционирования предприятий топливно-энергетического комплекса”. Данный закон приостанавливает принудительное выполнение вынесенных против “Нафтогаза” судебных решений до 1 января 2011 года (при этом не исключено, что данный строк будет продлен, как это происходит из года в год на протяжении последних нескольких лет). Конечно, можно исполнить решение и в добровольном порядке (если смелости хвалит и совесть позволит), но что потом говорить другим кредиторам, которые годами не могут добиться выполнения вынесенных против “Нафтогаза” решений? И почему для “РосУкрЭнерго” должно быть сделано исключение?

Наконец, 11 млрд. кубометров газа — не иголка в стоге сена. Возврат “Нафтогазом” такого объема газа потребует правительственного решения о внесении изменений в газовый баланс Украины на 2010 год, утвержденный распоряжением Кабмина №1679 от 29 декабря 2009 года. Кроме того, такая операция будет достаточно обременительной для “Нафтогаза” с налоговой точки зрения — нужно будет готовить и для МВФ, и для иностранных кредиторов компании объяснения о влиянии данной операции на текущую хозяйственную деятельность НАКа. Было бы очень кстати ознакомить с такими пояснениями и украинскую общественность.

Дымовая завеса-4

Теперь Фирташ и представители РУЭ, видимо, могут позволить себе жонглировать цифрами. То им “Нафтогаз” должен 11 млрд. кубометров газа, то 11,7. То им должны 8,36 млрд. долл., а с четверга — 5,4 млрд. долл. И почему НАК купила 11 млрд. кубометров газа у “Газпрома” по 156 долл. за 1000 кубометров, а РУЭ требует за тот же объем деньги из расчета 360 долл. за 1000 кубометров. За этой пургой правды не разглядеть…

Чтобы несколько развеять этот туман, “Зеркало недели” обратилось с предложением к председателю правления “Нафтогаза Украины” Евгению Бакулину огласить запросную позицию НАКа и объяснить, почему же при наличии выигрышной стратегии в стокгольмском арбитраже компания, по словам Фирташа, все же пошла на мировое соглашение. Или ее к этому подталкивают? Увы, на момент верстки этого материала ответ мы так и не получили. Обещали ответить с понедельника… Лишь в Берлине Бакулин прервав трехдневное молчание заявил, что “мы обратились в суд и будет идти до конца”. Что мешало опровергнуть Фирташа сразу, если позиция тверда?

Подытожим: РУЭ свое слово уже сказала, “Нафтогаз” — шепнул. Решающее слово за... другом Д.Фирташа — президентом Украины. На чью сторону станет двуединый В.Янукович — DF или UA?

Крупнейшие коррупционные скандалы в мире за последние годы

Одна из крупнейших компаний Европы — немецкая Siemens в конце 2008 года признала себя виновной в коррупции. Всего в течение почти семи лет топ-менеджмент корпорации для заключения более выгодных контрактов дал взятки на сумму в почти 1,4 млрд. долл. чиновникам нескольких стран. Речь, в частности, идет о России, Ираке, Нигерии и Ливии. В итоге Siemens согласилась выплатить властям США и Германии штраф в размере 1,6 млрд. долл.

Американская компания KBR, ранее входившая в состав корпорации Halliburton, в минувшем году призналась в подкупе нигерийских чиновников. Всего в течение десяти лет — с 1994-го по 2004-й — KBR заплатила госслужащим этой африканской страны почти 180 млн. долл., чтобы заполучить контракты на 6 млрд. долл. Теперь Halliburton и KBR обязаны заплатить американскому правительству 579 млн. долл.

В апреле 2010 года немецкий автоконцерн Daimler AG пошел на мировое соглашение с американскими властями, сознавшись в даче взяток чиновникам 22 стран, в том числе России и Китая. В рамках досудебного урегулирования компания согласилась выплатить 185 млн. долл., в том числе около 90 млн. в качестве возврата незаконно полученной прибыли.

Одна из крупнейших оружейных компаний мира — британская BAE Systems в феврале этого года согласилась выплатить около 450 млн. долл. властям США и Великобритании в рамках мирового соглашения по делу о сомнительных платежах при заключении сделок в Чехии, Венгрии и Саудовской Аравии.

В 2007 году американская компания Baker Hughes, предоставляющая услуги в нефтегазовой сфере, признала свою вину в даче взяток чиновникам в Казахстане на сумму более 5 млн. долл. В итоге корпорация выплатила властям США 44 млн. долл. штрафа.

Швейцарского гиганта энергетического машиностроения АВВ американские и европейские контролирующие органы подозревают в попытке подкупа мексиканских чиновников. Бывший руководитель техасского подразделения компании Джон О’Ши ранее был оправдан судом по данному делу. Тем не менее АВВ в связи с продолжающимся в ее отношении расследованием объявила о том, что создаст резервный фонд в размере 300 млн. долл. для выплаты возможных штрафов.

В феврале 2010 года телекоммуникационная компания Alcatel-Lucent в рамках мирового соглашения с американским правительством обязалась выплатить около 140 млн. долл., чтобы избежать обвинений в даче взяток чиновникам из Коста-Рики, Кении и Тайваня.

***

900 миллионов долларов — это, по сегодняшнему курсу НБУ, 7 миллиардов 133 миллиона 130 тысяч гривен. С одной стороны, это — весьма абстрактные 0,8% ВВП Украины, с другой — очень конкретные средства для строительства дорог и спасения жизней.

Так, этих денег хватит, чтобы обеспечить 65 тысяч курсов химиотерапии для онкобольных. А на сдачу можно покрыть, скажем, предусмотренные бюджетом-2010 расходы на строительство и приобретение жилья для инвалидов, военнослужащих и молодежи, а также профинансировать лечение для ветеранов войны.

В целом, названная сумма превышает бюджет Минздрава (5,5 млрд. грн.) и сравнима с бюджетом Минобороны (8,8 млрд. грн.) Украины.

7 млрд. грн. также стали бы хорошим подспорьем в выполнении Государственной целевой программы подготовки и проведения в Украине финальной части чемпионата Европы 2012 года по футболу — вместо мифических 6,7 млрд. грн., записанных в стабфонде бюджета, которые будут профинансированы в лучшем случае за счет роста госдолга.

В конце концов, за эти деньги можно было бы отправить полтора миллиона — или четверть всех украинских детей школьного возраста — на летний оздоровительный отдых в Украине.

Алла ЕРЕМЕНКО