Комментируя российское влияние на президентские выборы 2016 г., Дональд Трамп написал в твиттере фразу, которую все отчего-то замалчивают, обрывая цитату. Он написал “Witch Hunt!”. Охота на ведьм! И призрак коренастого широколицего человека в старомодном костюме 50-х возник в Овальном кабинете, едва Трамп нажал Enter.
В самом деле, почему бы духу покойного Джозефа Маккарти не вернуться в наш мир, после фразы о ведьмах и об охоте на них? Потребность в фигуре, способной стать новым изданием покойного сенатора, ощущается все отчетливее.
Поднявшийся из низов
Оболганный и при жизни, и после смерти, Джозеф Рэймонд Маккарти был человеком справедливым, целеустремленным и бесстрашным. Весь его жизненный путь стал лишь следствием этих качеств, на фоне которых любовь выпить и прихвастнуть — что было, то было, никуда не деться — смотрится простительной слабостью.
Он был эталонным self-made man, сколотившим собственный успех из того, что нашлось под рукой: с 14 лет работал на ферме, школьное образование получал экстерном, затем окончил юридический колледж, работал адвокатом и был избран окружным судьей — самым молодым в штате Висконсин. Работа судьи давала освобождение от службы в армии, но в 1942-м Маккарти добровольно вступил в Корпус морской пехоты США и демобилизовался в 1945-м в звании капитана и с Крестом летных заслуг. Впоследствии его недруги не раз заявляли, что он был склонен преувеличивать свои подвиги. Но никто не мог оспорить главного: Маккарти не подлежал призыву, но пошел добровольцем, пройдя курс молодого бойца USMC, сделал все возможное, чтобы попасть на фронт, и участвовал в боевых вылетах на Тихом океане в составе экипажа пикирующего бомбардировщика.
Политический ассенизатор
В 1946-м Маккарти победил на выборах в Сенат. Нельзя сказать, что победа далась ему без усилий и все шло гладко. Да, Маккарти легко собирал полные залы и был любим простыми американцами. Для них он был своим в доску: ирландский парень, всего добившийся сам, ветеран войны и справедливый судья, готовый встать на сторону простого человека. К слову, даже в годы сенаторства Маккарти не чуждался фермерского труда. Разговоры с обычными людьми — рабочими или клерками — были для него интереснее, чем общение с политиками или журналистами. Но он не был частью истеблишмента и каждым своим шагом демонстрировал это. Он не желал играть по правилам, установленным в верхах, — что в конечном итоге и стало его уязвимым местом.
Новоизбранный сенатор сразу же взялся за непопулярную и опасную тему: он раскритиковал приговоры, вынесенные группе солдат и офицеров Waffen-SS за убийство в Арденнах американских пленных и мирных жителей. Убийства по факту были: расстреляли в общей сложности 450 человек. А вот в том, кого именно настигла кара за военные преступления, имелись сомнения. Маккарти раскритиковал ход следствия и вынесенные приговоры и добился их пересмотра. Поводом для критики стала информация о пытках во время допросов, с помощью которых у подсудимых и добыли их признания. Это была ясная позиция судьи: сколь бы ни был несимпатичен подсудимый, обращение с ним не должно выходить за рамки закона. На фоне такой принципиальности — к слову, принесшей сенатору одни лишь неприятности — обвинения в “охоте на ведьм” выглядят странно.
Врежь им, Джо!
Началом “эпохи маккартизма” принято считать знаменитое выступление Маккарти в 1950-м, в женском республиканском клубе в Уиллинге. Критики Маккарти свели обсуждение этой речи к спору о том, какую именно цифру называл сенатор, говоря о коммунистах в Госдепартаменте: то ли 205, то ли 57. Аудиозаписи не сохранилось. Судя по свидетельствам участников собрания — к слову, впечатленных выступлением сенатора — он называл цифру 205, говоря о числе уже проверяемых, из которых 57 оказались членами компартии США.
Но тут важны не цифры, а общий ход мысли Маккарти. Сенатор ударил левых по самому больному месту, заявив, что их взгляды никак не соотносятся с нуждами тех, кого левые якобы защищают. Американские интеллектуалы и чиновники, связанные с коммунистами, предстали в речи Маккарти вовсе не бедняками и представителями меньшинств, борющимися за свои права, а выходцами из привилегированных классов, извлекающими личные выгоды из предательства собственной страны. “Особенно такая ситуация характерна для Госдепартамента, — констатировал Маккарти. — Успешные молодые люди — они хуже всех”.
Сенатор говорил чистую правду: американские интеллектуалы, поддавшись моде на левизну, в массовом порядке сотрудничали со сталинским режимом, не желая замечать того, что по жестокости этот режим далеко превосходил разгромленный гитлеровский.
Джозеф Маккарти раздает автографы студентам
Красные ведьмы
Тема “охоты на ведьм” как пример чего-то недопустимого и позорного занимает заметное место в американской культуре. Неправосудный и абсурдный Салемский процесс с двумя десятками казненных стал предостережением на всю последующую историю Соединенных Штатов. Привязать память о Салеме к сенатору Маккарти — это был сильный контрход. Впрочем, противник сенатора действительно был силен — и, в отличие от выдуманных салемских ведьм, абсолютно реален.
Борьба с коммунистической идеологией велась в США задолго до прихода Маккарти в политику. Наилучшим лекарством от левизны оказались сильные профсоюзы, которые, вступив в смычку с мафией, стали эффективно защищать права рабочих. Это быстро лишило левых массовой поддержки “в низах”: реальные проблемы “простого человека” о которых они любили поговорить, стали решаться на практике без их участия. Но левая угроза не исчезла, а лишь сменила форму, став качественно иной. Причин для этого было две.
Президент Вудро Вильсон, будучи твердым антикоммунистом, был одновременно и типичным интеллектуалом-прогрессистом, считавшим за благо “ручное управление”, осуществляемое группой высоколобых технократов. В полном соответствии со своими взглядами Вильсон начал расширять функции и полномочия федеральных властей.
Уход Вильсона и подъем 1920-х приостановил этот процесс, но семена были посеяны. Тем временем на другом конце света возник советский режим, остро нуждавшийся в американских товарах, специалистах и технологиях — и готовый платить за них золотом. Происхождение этого золота было туманным, но бизнес есть бизнес, и те, кто оказался в числе претендентов на его получение, легко позволяли обмануть себя. Именно в 1920-е годы и приобрели широкий размах поездки в СССР американских интеллектуалов: как технических специалистов, которых приглашали работать по контракту, так и творческой интеллигенции, которую стремились приручить и затем использовать для улучшения имиджа СССР в США.
Сталинская показуха, смазанная награбленным у населения золотом и зерном, заработала на полную мощь. Прирученные “мастера культуры” и технические специалисты возвращались на родину, поправив финансовые дела и рассчитывая на продолжение. Они уже были готовы к сотрудничеству, а грань, за которой лежала прямая измена, оказывалась сильно размытой. Впрочем, даже не переходя этой черты, они зачастую были не прочь взять на себя роль коммунистических агитаторов. Иной раз даже бесплатно — в расчете на будущие дивиденды. Их деятельность, в свою очередь, порождала в американском обществе слой “полезных идиотов”, купившихся на рассказы о “государстве рабочих и крестьян”. Фундамент для массированного проникновения тоталитарной идеологии в шоу-бизнес, в СМИ и в университетские круги был заложен.
Излишне говорить, что эта схема воспроизводилась и в дальнейшем всякий раз, когда между СССР и США по тем или иным причинам начиналось потепление отношений.
Великая депрессия сделала высокооплачиваемое сотрудничество с СССР еще востребованней — и одновременно вернула моду на рецепты Вильсона. Число лиц, привыкших есть с руки Москвы, поначалу за законную работу по контракту, но дальше — больше, и не все могли вовремя остановиться — росло. Рос и чиновничий аппарат, а его функции расширялись. По мере роста числа чиновников все меньше внимания уделялось их проверке, и в правительственные структуры хлынули те, кто привык брать деньги у Советов. Рузвельт получал множество сигналов о проникновении коммунистов в высшие эшелоны власти, но предпочитал их не замечать. Введение жесткого контроля могло охладить отношения с важным союзником — поставщиком миллионов туш пушечного мяса на советско-германский фронт, а в перспективе — и против Японии.
Когда же в 1945-м Рузвельт умер, а война закончилась, Гарри Трумэн получил в наследство разветвленную сеть советской агентуры в сочетании с мощным проникновением коммунистической идеологии в искусство и СМИ. Трумэн нашел в себе мужество увидеть проблему и занять последовательную антикоммунистическую позицию. Признания бывших коммунистических шпионов Элизабет Бентли и Уиттакера Чемберса сделали масштаб советского шпионажа достоянием общественности. В 1947-м началось выявление левых симпатий в Голливуде к чему, к слову, Маккарти, вопреки расхожей легенде, не имел ни малейшего отношения. Наконец, корейская война стала прямым конфликтом демократической и тоталитарной систем, в том числе и на поле идеологии. Возникла нужда в сильной личности, способной отчетливо сформулировать принципы и цели борьбы с коммунизмом и стать ее знаменем.
Джозеф Маккарти выступает на слушаниях в сенате
Герой-одиночка
В отличие от салемских ведьм красные ведьмы обоего пола были неприятной и опасной реальностью.
Нужно было быть очень смелым человеком, чтобы с открытым забралом вступить в борьбу с этим монстром. Просоветские силы в США были многочисленны и сплоченны. Они были прикрыты еще и слоем тех, кто в разное время сотрудничал с Советами, а затем отошел в сторону. Но компромат остался, он мог всплыть, и расследование связей с компартией США, а через нее — с советскими спецслужбами могло поставить крест на карьере любого из этих людей. По сути, роль, которую взял на себя Маккарти, была миссией камикадзе. Причем в отличие от камикадзе человеку, рискнувшему выступить против этой системы, было гарантировано не только прижизненное, но и посмертное обливание грязью.
Именно это с Маккарти и произошло. Одновременно с началом его деятельности по разоблачению коммунистических симпатий стартовала и кампания по его дискредитации. Это была, пожалуй, самая дикая и грязная кампания травли честного и мужественного человека за всю историю США.
Были ли голоса в защиту Маккарти? Были. И при жизни, и после смерти. Но они оказались заглушены воем красных бесов, оболгавших и очернивших сенатора. Ускорила ли травля его смерть? Трудно сказать, но вероятно — да. Буквально каждый штрих его биографии был оболган и облит грязью, и каким бы крепким бойцом ни был сенатор, ему пришлось очень несладко. По сути, 90% того, что мы знаем о Маккарти, — заведомая ложь. Вот лишь несколько примеров.
— Маккарти не имел отношения к разборкам в Голливуде — вообще никакого, это была не его тема. Он также никогда не занимался преследованием гомосексуалистов — эта тема его тоже не интересовала. Он занимался исключительно государственными служащими.
— Маккарти не имел отношения к казни супругов Розенбергов, выявленных в ходе контрразведывательной операции АНБ. Розенбергов — опять же к слову, казнили вовсе не за их убеждения, которых они никогда и не скрывали, и которые никак не повлияли на работу Юлиуса Розенберга в американском ВПК. Их усадили на электрический стул за вполне конкретные эпизоды, связанные с работой на советскую разведку. Эта работа велась Юлиусом Розенбергом с 1938 г. (жена Этель была завербована им примерно в 1940-м) и возымела крайне тяжелые последствия для Соединенных Штатов.
— Маккарти возглавил Постоянный подкомитет по расследованиям Сената США и организовал серию публичных слушаний по выявлению лиц, являющихся проводниками коммунистической идеологии, только в 1953 г. — через три года после своей знаменитой речи. Все это время он подвергался массированной травле, но упорно шел к поставленной цели. А уже в 1954-м его враги, использовав как таран известного тележурналиста Эда Мэроу, дискредитировали работу подкомитета и добились в декабре решения Сената, порицавшего поведение Маккарти.
— Ни один человек по результатам деятельности Маккарти не попал в тюрьму за свои взгляды, хотя многие и лишились прибыльных должностей, пребывая на которых они работали де-факто на разрушение Соединенных Штатов.
— Маккарти не страдал алкгоголизмом, хотя и не чурался спиртного. Вообще в обстоятельствах его смерти далеко не все ясно, и совсем не исключено, что ему сильно помогли умереть, замаскировав это под смерть от гепатита. Но если это и так, правда уже едва ли выплывет наружу.
— Все без исключения фильмы и книги, обличающие “маккартизм”, написаны людьми, имевшими серьезные основания опасаться обвинений в сотрудничестве с советскими представителями, притом из вполне меркантильных соображений. Если говорить о художественных произведениях, то хотя многие из них, несомненно, талантливые, на 90% они просто лживы, а 10% правды, содержащейся в них, донельзя извращены. Если же речь идет о трудах историков... Ну, в общем вы уже поняли.
Справедливости ради сказать, что есть и честные жизнеописания Маккарти. “Миф о “Маккартизме”, — писала Энн Коултер — величайшее оруэллианское мошенничество наших дней. Образ сенатора как обезумевшего демагога, губящего невинные жизни, является абсолютной ложью. Либералы не дрожали от страха во времена Маккарти. Они продолжали подрывать национальную безопасность, одновременно ведя кампанию по дискредитации сенатора. Все, что, как вы думаете, вам известно о Маккарти — вымысел. Либералы нападали на Маккарти, так как боялись разоблачений и огрызались, словно загнанные звери, пытаясь скрыть факты своего сотрудничества с режимом, столь же жестоким, каким был нацистский”.
Cенатор со своей женой Джин и пятинедельной Тирни Элизабет сразу после ее удочерения
Смерть героя
Хотя на первый взгляд Маккарти и потерпел поражение, а большая часть тех, кто мог стать потенциальными жертвами его расследований, ушла от наказания, его жертва не была напрасной. Потенциальная советская агентура влияния была напугана и предпочла залечь на дно. Кое-кто даже пересмотрел в дальнейшем свои взгляды, перейдя в ряды неоконов: Дэвид Хоровиц, Ирвинг Кристол, британец Пол Джонсон. Впрочем, Маккарти, даже мертвый, продолжал вызывать у них ярость и страх и после смены идеологических ориентиров: ведь грехи юности никуда не делись и могли в любой момент всплыть наружу. Словом, схватка Маккарти с коммунизмом окончилась тактической победой сенатора, хотя и добытой ценой его жизни.
Что касается политической реинкарнации Маккарти уже в наши дни, то она, вероятно, состоится. Иной вопрос, что едва ли кто-то из профессиональных политиков рискнет взять на себя столь самоубийственную миссию. Здесь нужен отчаянной смелости новичок, решившийся сыграть ва-банк. И он, надо полагать, скоро объявится. Если уж президентом США сумел стать выскочка, то и на роль чистильщика кандидат найдется. Тем более что Москва, как и во времена Маккарти, вновь переступила черту.
