Нефтяное эмбарго — шок для российского бюджета

Сможет ли Россия перенаправить свою нефть в Китай или Индию? Насколько сильно санкции ударят по бюджету РФ? Смогла ли Венгрия подорвать европейское эмбарго?

Рассказывает российский аналитик, который 30 лет исследет нефтегазовую отрасль, в частности в постсоветских странах, партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин.

Какое влияние на Россию и мировой рынок нефти окажет эмбарго ЕС? Сможет ли РФ перераспределить свою нефть в другие страны?

Заменить европейский рынок нефти и нефтепродуктов у России не получится. Разговоры о том, что Москва сейчас перенаправит потоки сырой нефти в Китай, — попытка выдать желаемое за действительное. 

Все транспортные трубопроводные пути в направлении Китая — это линия ВСТО и порт Козьмино, а также нефтепровод, который проходит через Омск, Павлодар и Казахстан. По этому пути можно незначительно увеличить экспорт, плюс немного добавить по железной дороге. Часть нефти на экспорт идет из портов на Дальнем Востоке — Кастри и Сахалина. 

Но все эти мощности — около 80 млн т в год — уже задействованы и больше этого объема направить по этим маршрутам невозможно. Они работают по максимуму. Чтобы снять что-то с Европы и отправить в Китай, для этого нужно арендовать еще несколько танкеров и пустить по ним дополнительный объем. Но в целом по году больше чем 4—5 млн т дополнительно к 80 млн т в Китай отправить не получится. Это и близко не замена европейского рынка. 

А что по поводу Индии?

Российские аналитики рассуждают о том, что в год 15 млн т нефти можно отправить в Индию. Это преувеличение, потому что в Индии очень сильная конкуренция с нефтью из Персидского залива, которая доминирует в стране. И несмотря на огромные скидки (сейчас это около 40%), больше 6 млн т в год отправить в Индию не получится. Это тоже по сравнению с европейский рынком кошкины слезы.

А как быть с нехваткой крупных танкеров для транспортировки нефти на дальние расстояния?

Идет активное неприятие российских нефтяных грузов во многих портах, в том числе и среди владельцев танкеров, которые боятся, что им не удастся застраховать нефтепродукты из РФ. Поэтому, помимо эмбарго ЕС, есть серьезные ограничения в танкерных перевозках, с которыми уже столкнулись нефть и нефтепродукты из России. 

Тем более новый пакет санкций включает запрет на страховку нефтяных грузов. Это тоже может повлиять на логистику. В скором времени мы увидим, сколько танкеров смогут уходить из России с грузом нефти и нефтепродуктов. 

Общие черты эмбарго сейчас — через шесть месяцев Европа прекращает покупать российскую нефть, кроме трубопроводной. От части трубопроводной Польша и Германия отказываются самостоятельно до конца года. На какое-то время остается маленький по объему поставок маршрут через южную ветку нефтепровода “Дружба” в три страны: Венгрию, Чехию и Словакию. 

В эти страны никогда больше 15 млн т российской нефти в год и не уходило. Учитывая, что общие поставки в Европу — это 110 млн т сырой нефти в год, 15 млн т, которые и так сокращаются, ничего не решают. Уступки для Венгрии, о которых больше всего спорили внутри ЕС, вообще не подрывают эмбарго.

Если Россия не сможет перенаправить свою нефть, что будет со скважинами и добычей внутри страны?

Этот вопрос серьезно недооценивается. В Bloomberg написали, что потери России от эмбарго составят $22 млрд в год, но они посчитали их, учитывая лишь цену нефти. Но это лишь небольшая часть — РФ будет нести огромные дополнительные потери. 

Когда через шесть месяцев Европа откажется от сырой нефти из России, а вскоре и от нефтепродуктов, огромный объем энергоресурсов не найдет другого спроса. 

В России придется останавливать или резко сокращать производство нефтеперерабатывающих заводов. Они не смогут реализовывать свою продукцию, в основном в РФ это, грубо говоря, полуфабрикат — мазут, низкокачественный прямогонный бензин, нафта так называемая. Это все полуфабрикаты, которые перерабатывают в Европе. Если Европа перестанет их покупать, в России они тоже спроса не найдут, придется сокращать или останавливать их производство. 

А это уже прямой сигнал нефтяникам: нам столько сырой нефти на НПЗ не нужно, останавливайте ваши скважины. После этого нефтяники будут вынуждены не только отказываться от новых проектов, разработки новых месторождений, но и ликвидировать, консервировать скважины. Более того, они уже закрываются. А если в российских условиях консервировать скважины, больше половины из них по техническим причинам к жизни вернуть не получится. 

После это будет закрыта часть предприятий по добыче нефти, произойдет очень резкое крупное сокращение переработки, в которой задействованы десятки тысяч людей. Это означает, что многие компании, которые занимаются обслуживанием нефтяной отрасли, снабжая ее всем необходимым — оборудованием, материалами, людьми, услугами, — тоже столкнутся с потерей контрактов, потерей работы. 

Общий упадок случится не только внутри российской добывающей и перерабатывающей отрасли, но и в сотнях сопутствующих предприятий, которые будут вынуждены закрыться или сократить свою деятельность. 

В целом эффект для российского бюджета будет потрясающим. В федеральном бюджете РФ на нефтегаз и сопутствующие компании приходится свыше 60% всех доходов. Когда европейское эмбарго полностью вступит в силу, бюджет России потеряет не менее 25%. 

А если мы говорим о более далеких перспективах, 5—10 лет, Россия сможет перенаправлять эти объемы нефти?

Нет, китайский и индийский маршруты готовы принять только небольшие дополнительные объемы. Это не замена и даже не подобие замены европейского направления нефтеэкспорта.

В таком случае сокращение федерального бюджета России на 25% звучит как неизбежность. 

В моем представлении, да. 

Но всех волнует другой вопрос: смогут ли эти санкции заставить российское руководство закончить войну? Я не знаю. В России решения о военных действиях не имеют ничего общего не только с экономическими интересами страны, они не дружат ни с логикой, ни с мозгами.

Катерина РЕЩУК