“Мы занимаемся только бизнесом, поэтому нам проще”, — вице-президент ЕВРАЗ Денис Новоженов

Группа компаний ЕВРАЗ, ключевыми акционерами которой являются российские бизнесмены Роман Абрамович, Александр Абрамов и Александр Фролов, пришла в Украину в 2007 году. Тогда они заплатили группе “Приват” фантастические $2-2,2 млрд, часть из которых составляли наличные, еще часть — акции холдинговой компании. Хотя отдельные аналитики оценивали сделку в $3 млрд. 

Россиянам достались “Днепропетровский МЗ им.Петровского” (сейчас — ЕВРАЗ ДМЗ), три коксохима (один объединили с метзаводом, еще один продали собственным акционерам с целью дальнейшей перепродажи) и ГОК “Суха Балка”. Еще было около половины акций “Южного ГОКа”, которые формально не вошли в состав ЕВРАЗа, а числятся за материнской компанией.

После сделки компания сразу же ощутила все “прелести” работы в Украине — деятельность предприятий, особенно “Сухой Балки” то и дело блокировали люди, якобы связанные с предыдущими владельцами. В 2014 году последствия сделки даже вспоминал президент РФ Владимир Путин.

Сейчас, спустя 9 лет, у компаний с российскими корнями появилась другая “головная боль”. Но из-за политической напряженности между Украиной и Россией пока страдают дочерние структуры российских банков, в первую очередь государственных.

Delo.UA узнало у вице-президента ЕВРАЗа, руководителя дивизиона “Украина” Дениса Новоженова, как частному бизнесу работается в нашей стране. Ведь это не только три акционера, но и около 9,1 тыс. работников предприятий, средняя зарплата которых составляет 7821 грн. Во время интервью топ-менеджер особо акцентировал, что в прошлом году было уплачено в различные бюджеты порядка 600 млн гривень (с учетом возмещения экспортного НДС), еще 330 млн гривень ушло в Пенсионный фонд.

Сможет ли компания сохранить такие показатели? Это, помимо прочего, зависит от того, какое отношение будет к ней со стороны и правительства, и местной власти, и общественности.

В деятельности российских банков в Украине есть определенные сложности. Сказывается ли на работе ЕВРАЗа в нашей стране то, что у холдинга крупнейшие акционеры — россияне, да и корни тоже российские?

ЕВРАЗ — это вертикально-интегрированная компания с активами в России, Украине, США, Канаде, Чехии, Италии и Южной Африке. Входит в двадцатку крупнейших производителей стали в мире. Входит также в индекс Лондонской фондовой биржи FTSE 250. В холдинге работают более 80 тысяч сотрудников по всему миру. В первую очередь это мировая компания.

Все принципиальные решения принимаются советом директоров, в котором четыре из восьми членов — независимые, что лишний раз подчеркивает международный статус компании.

Что касается работы в сегодняшних условиях, то определенные сложности, конечно, есть в силу чисто политических событий. Но мы реально занимаемся только бизнесом, поэтому нам проще.

То есть, к вам не приходили, как к российским банкам, ультрарадикальные активисты?

Никаких экстраординарных событий на наших предприятиях не было.

Фото: Татьяна Довгань, Delo.UA

С момента появления ЕВРАЗа в Украине прошло почти 9 лет. Насколько сейчас для группы важно присутствие в нашей стране?

Давайте исходить из стратегической цели. ЕВРАЗ — это глобальная металлургическая компания. Соответственно, мы, создавая дополнительную стоимость для наших клиентов, ориентированы на инфраструктурные проекты по всему миру.

Украина в силу своего расположения, наличия сырья, накопленной промышленной экспертизы — это одна из оптимальных стран, где можно и нужно заниматься металлургией.

Именно поэтому украинские предприятия объединены в отдельный дивизион “Украина” и являются для нас стратегическими активами, планов по их продаже на сегодняшний день нет.

Единственно что очень важно — мы всегда были низкозатратными производителями. Сейчас в Украине ставим именно эту задачу: как можно с меньшими затратами производить лучшую продукцию с точки зрения не только качества, но и доходности и, соответственно, обеспечивать акционеров положительными денежными потоками.

Когда ЕВРАЗ пришел в Украину, то изначально было видно, что вы получили избыточные коксохимические мощности. Днепродзержинский коксохим уже формально не ваш, но пока еще не дошел до конечного покупателя — “Метинвеста”. Известно ли вам что-то о продвижении этой сделки?

ЕВРАЗ актив продал, в 2013 году сделка состоялась, и никакого отношения сегодня ЕВРАЗ к ДКХЗ не имеет. Осталось слово “Евраз” в названии, мы сейчас работаем над тем, чтобы оно из названия ушло. Есть определенные юридические тонкости с переименованием.

Возможно, есть какие-то планы по расставанию с ЕВРАЗ Южкоксом (ранее “Баглейкокс” — Delo.UA)?

У меня нет ответа на этот вопрос, потому что нет конкретного предложения.

Кто сейчас является потребителем “Южкокса”?

“Южкокс” при нормальной рыночной ситуации работает на сторонних потребителей, потому что “Днепрококс” обеспечивает своей продукцией ЕВРАЗ ДМЗ. Там сбалансированное производство.

Уже достаточно давно один из наших ключевых потребителей — “АрселорМиттал Кривой Рог” (АМКР — Delo.UA). Для него делали сначала кокс стандартного качества, сейчас делаем кокс повышенного качества, что связано с внедрением ПУТ на АМКР.

Также у нас стабильно потребляют кокс предприятия группы ИСД, в частности ДМКД. Предприятия “Метинвеста” работают на нашем коксе.

Сегодня наша коксохимическая продукция пользуется большим спросом и мощностей не хватает для удовлетворения всех заявок. Склады пустые.

Где берете уголь для коксохимов?

Кто поставляет лучший уголь по лучшим условиям, у того и покупаем. Но вопрос сырьевой безопасности стоит во главе угла. Чтобы обеспечить стабильные поставки, мы организовали шихту на ДМЗ, где 80-90 % углей из РФ. На “Южкоксе” около половины углей российские. Для кокса повышенного качества приобретаем уголь в Украине и Польше.

У меня есть желание брать лучшие угли в Украине по рыночным ценам, но они для нас недоступны. У производителей долгосрочные контракты. Все возможные свободные объемы, которые можем взять, мы берем. А дальше альтернатива — везти из-за дальнего зарубежья кораблями или покупать в РФ. Между прочим, многие металлурги сегодня закупают уголь в РФ. Это и ИСД, и “Метинвест”.

То есть, несмотря на вертикальную интеграцию, вы не всегда закупаете уголь на активах холдинга? (В состав ЕВРАЗа входят российские угледобывающие активы под управлением Распадской угольной компании — Delo.UA.)

Да, мы вертикально интегрированная компания, но каждый дивизион у нас отвечает за свой бизнес и все решения принимаются на основании экономической эффективности. Из России везем не только наши угли. Их не более 80%. Но даже у родственных компаний берем по рыночным условиям. То есть, если у дивизиона “Уголь” будет альтернатива продать лучше внутри страны или на экспорт не в Украину, то они примут более выгодное для них решение.

Кстати, в связи с тем, что вы много угля везете из России, нет ли сложностей с железной дорогой в связи с сокращением транспортных коридоров?

Нет, сейчас все вопросы решаются.

Уголь возите своими вагонами или у вас привлеченные экспедиторские компании?

В Украине не хватает подвижного состава, это большая проблема для страны. У нас есть подразделение “Евразтранс Украина” — украинское предприятие, которое занимается перевозками и для нас, и для рынка. Сегодня перед ними стоит задача — поднять эффективность за счет перевозок, в том числе и на рынке.

Фото: Татьяна Довгань, Delo.UA

Потребность в железной руде закрываете за счет “ЕВРАЗ Суха Балка” или она только частично обеспечивает сырьем металлургическое производство?

Руда “Сухой Балки” не может на 100% обеспечивать производство в доменной печи. Из нее надо сделать продукт: агломерат или окатыш. “Суха Балка” — это, по сути, отдельный бизнес. Продаем руду по разным направлениям, в том числе на экспорт. Один из основных потребителей — предприятия группы ИСД.

Покупаем агломерат, и у нас один поставщик — Южный ГОК. Постоянно работаем над повышением качества агломерата, пробуем разное содержание железа, основность. В то же время на “Сухой Балке” есть премиальный продукт — доменная руда “Дружба”, которую мы непосредственно используем в доменных печах. На сегодняшний день ее долю увеличили до 140 кг на тонну чугуна.

Вы уже не первый раз упоминаете предприятия корпорации ИСД. Вы не рассматриваете как риск сотрудничество с ними с учетом финансового состояния и географического расположения части их активов? Может оказаться, что они должны вам кучу денег, но скажут, что “мы в зоне АТО все потеряли”.

Естественно, мы учитываем разные риски и надеемся, что у ИСД все будет хорошо, потому что это действительно хорошие покупатели нашей продукции.

До судов вы еще не доходили?

Мы договорились не накапливать кредиторскую задолженность до критической. У нас с ИСД взаимовыгодное сотрудничество.

На слуху битвы металлургов за металлолом. ЕВРАЗ, наверное, единственный крупный металлургический производитель, который остался в стороне от обсуждения этой темы. Почему?

Внутреннее ломообразование позволяет закрывать все потребности в ломе вследствие особенности технологий. На ЕВРАЗ ДМЗ нет МНЛЗ, и нашего оборотного лома хватает для того, чтобы закрыть потребность кислородно-конверторного цеха на 80-90%.

Но мы ведем работу по привлечению лома для дополнительных объемов стали.

Что значит дополнительные объемы стали? Вы придумали как увеличить выплавку?

Естественно. Наше производство неустанно растет — в мае достигли рекордных показателей по производству чугуна в месяц — 98,2 тыс. тонн. Это подтолкнуло и кислородно-конверторное производство, тоже рекорд установили — 97 тысяч сделали.

И это не предел?

Мы работаем в этом направлении, и я уверен, что это не передел. И как раз в условиях определенной ограниченности чугуна, сейчас раскачиваем сталеплавильный передел и максимально пытаемся вовлечь в шихту металлолом.

У вас есть целевое значение, до которого можно довести годовую мощность конвертерного цеха?

Целевые показатели есть, но на сегодня я уже вижу, что это не предел. Даже не хочу называть предельных цифр, потому что они с каждым кварталом обновляются.

Наверняка существенным подспорьем может стать внедрение непрерывной разливки стали — оно есть в каких-то обозримых планах?

В обозримых планах нет, потому что это слишком дорого. Для начала нужно стабильно зарабатывать. Сегодня деньги дорогие, рынок низкий, технология реально дорогая, хотя и эффективная. На ДМЗ было несколько подходов к этому, но положительного решения на сегодня пока нет.

Фото: Татьяна Довгань, Delo.UA

Какая географическая структура продаж металлопроката ЕВРАЗ ДМЗ и роль украинского рынка в продажах этого завода?

География сильно меняется, потому что рынок Украины очень здорово свернулся, и рынок РФ свернулся. В 2014 году продажи внутри страны составляли 13%, на Россию — 20 %, страны СНГ — 3%. В 2015-м в Украину продали 11% товарной продукции и, по известным причинам, всего 9 % в РФ плюс 2% в СНГ.

И куда вы это все переориентируете?

Естественно, на экспорт.

ЕС или Ближний Восток?

Мы идем в двух направлениях. Первое: пытаемся увеличить поставки наших премиальных продуктов. Второе: пытаемся увеличить долю поставок в Европу. Это строительный прокат, основные рынки потребления — Польша, Германия. Для этого расширяем сортовую линейку. В этом году планируем освоить восемь новых профилей, и пока по плану идем даже с опережением. Возможно, освоим девять новых профилей.

По квадрату для нас главные рынки: Турция — №1, Ближний Восток и Северная Африка.

Какая приблизительно доля квадрата в продажах?

Приблизительно 50%.

Такая большая доля, потому что пока нет потребителей или вы физически не можете переработать весь квадрат на своих прокатных мощностях?

Только из-за спроса. По мощностям мы примерно в 2 раза можем увеличить долю сорта.

Как организована работа на внутреннем рынке?

Я считаю, что в последние годы на украинском рынке мы достаточно хорошо отработали. И рынок понимаем, и ключевых игроков. Поэтому развиваем в первую очередь отношения с ними.

Наши ключевые дистрибьюторы — это “АВ-Металл”, “Викант”, “Металл-холдинг трейд”, “Максима” и другие.

 

Мы с ними сотрудничаем и считаем ключевыми партнерами на рынке Украины.

По примеру “АрселорМиттал” или “Метинвест” не планируете создавать собственные склады? Или объем продаж не тот, чтобы об этом задумываться?

Это ключевой вопрос. У “Арселора” и “Метинвеста” гораздо шире ассортимент. У нас он относительно ограничен, и мы не видим смысла заниматься этим. Мы заняли свою нишу и пытаемся эффективно в ней работать.

Можно ведь возить продукцию с российских заводов ЕВРАЗа?

Это не очень выгодно.

Мне рассказывали метизники, что весной на украинском рынке появилась катанка с “Запсиба” (ЕВРАЗ ЗСМК, Кемеровская область — Delo.UA).

У ЕВРАЗа в России есть собственная торговая структура — ТК “ЕвразХолдинг”. Они сами выходят на клиентов и как самостоятельные игроки принимают участие в этом рынке. Мы им здесь не помогаем.

То есть, они могли, воспользовавшись конъюнктурой, предложить пару партий?

В целом с таким транспортным плечом с “Запсиба” катанку сложно сюда эффективно довезти.

Несколько лет назад ЕВРАЗ планировал построить “Южный стан” в Ростовской области и “Восточный стан” в Казахстане. Тогда в анонсах компании указывалось, что поставщиком квадрата для этих прокатных заводов может стать ЕВРАЗ ДМЗ. Какова судьба этих проектов?

Проект “Южного стана” не реализуется в силу избыточности предложения металлопродукции в мире. “Восточный стан” (сейчас “ЕВРАЗ Каспиан Сталь — Delo.UA) работает, но туда заготовка из Днепра не едет в силу чисто экономических причин.

В связи с тем, что ваши предприятия находятся в черте города, имеются ли какие-то сложности в работе с местными властями касательно экологии?

Окружающая среда является одним из основных приоритетов а деятельности ЕВРАЗа. Времена, когда можно было на этот вопрос не смотреть, прошли. Поэтому ЕВРАЗ принимает меры, направленные на снижение негативного воздействия на окружающую среду. В частности, совместно с местными органами власти разрабатываются комплексные долгосрочные программы, которые реализуются на наших предприятиях и дают существенный экологический эффект.

Например, “ЕВРАЗ Южкокс” с 2007 по 2015 гг. потратил на охрану окружающей среды 105 млн грн. По “ЕВРАЗ ДМЗ” затраты на охрану окружающей среды за указанный период составили 353 млн грн. Это значительные деньги для наших предприятий.

Модернизация идет за счет собственных ресурсов или есть поддержка акционеров?

Это зависит от периода и от эффективности предприятия. Естественно, когда времена тяжелые и рынок низкий, отрицательный денежный поток, то “большой ЕВРАЗ” помогает. Кстати, когда мы формировали бюджет на 2016 год, в этот период, особенно 4 квартал 2015 г., мы летели вниз с ценами, и было вообще непонятно, где окажемся. И первый квартал 2016 года был плохой. Секвестировали все расходы очень жестко, за исключением экологических мероприятий.

Фото: Татьяна Довгань, Delo.UA

У вас есть проекты по модернизации ДМЗ, кроме экологических?

По развитию есть точечные проекты, но они не глобальные. Для бизнеса время очень тяжелое. Два месяца был ценовой отскок, но цены уже пошли вниз. Основные усилия связаны именно с операционными улучшениями. Сейчас перед каждым подразделением поставлена задача посмотреть на свою деятельность и получить эффект по себестоимости.

Вы уже несколько раз упомянули фокус на снижении затрат, на сокращении себестоимости. А вы бы могли озвучить целевую динамику и фактическое снижение себестоимости, например, квадратной заготовки?

Наш фокус всегда был на себестоимости, на том, что мы — низкозатратные производители стали. Поэтому сейчас каждое усилие, даже если оно такое же как несколько лет назад, приносит меньший результат.

Например, производительность, которая достигнута в доменном цехе в мае, позволила снизить себестоимость чугуна всего на 1% относительно прошлого года.

И это с учетом мероприятий по оптимизации шихты и т. д. Зато в деньгах это порядка 100 млн грн экономии за год. Глобально я буду практически счастлив, если удастся снизить себестоимость на 3% в этом году. Это будет круто!

Артем ИЛЬИН