Время теплых объятий и похлопываний по плечу лидеров России и Франции, как это было при Шираке и Саркози, прошло, настал час прагматизма. Это позволит избежать разочарований и, возможно, даст Франсуа Олланду и Владимиру Путину шанс значительно укрепить двустороннее партнерство.
Предстоящий 27-28 февраля визит президента Франции Франсуа Олланда в Москву дает повод задуматься о состоянии и перспективах франко-российских отношений. Традиционно хорошие в политическом плане, в сфере экономики они длительное время не реализовывали в достаточной мере свой потенциал. Однако кажется, что сегодня эти отношения начали развиваться в противоположном направлении. Действительно, Франция усилила свое присутствие на российском рынке, где большая часть ее крупного бизнеса уже достойно представлена и успешно работает. Для некоторых французских компаний, таких как “Сосьете Женераль” (Société Générale), “Рено” (Renault) или “Эр Ликид” (Air Liquide), Россия является ключевой страной в стратегии их международного развития. Напротив, взаимонепонимание и элементы раздражения накапливались в течение последних месяцев в политической сфере.
Помимо разногласий по Сирии, другие, не столь важные, а порой и анекдотические вопросы ухудшили общий фон двусторонних отношений. Речь идет о несогласии парижской мэрии с проектом строительства культурного духовного православного центра на набережной Бранли в Париже, об отказе в выдаче российской визы французской ученой, которая должна была начать работу в Москве (и чрезвычайно затянутые сроки по выдаче визы новому генеральному конcулу Франции в Екатеринбурге), об истории с актером Жераром Депардье. Отставки министра обороны РФ Анатолия Сердюкова в ноябре 2012 года и председателя совета директоров “Курортов Северного Кавказа” Ахмеда Билалова в начале февраля 2013 года также породили сомнения в перспективах двух знаковых проектов — постройке в России двух универсальных десантных кораблей типа “Мистраль” и проекте по развитию туристического кластера Северного Кавказа, в котором принимает участие французский государственный банк “Кесс де депо э консиньасьон” (Caisse des dépôts et consignation).
Однако следует ли при этом говорить об охлаждении отношений между Парижем и Москвой? Конечно, нет. Назначение Жана-Пьера Шевенмана на пост специального представителя Франции по отношениям с Россией было позитивно воспринято в Кремле. Российская позиция по Мали была тем более положительно оценена Елисейским дворцом, поскольку поддержка была оказана на фоне предыдущих разногласий по Ливии и Сирии, которые не позволяли предположить конструктивный сценарий развития отношений по подобным вопросам. Сегодня время теплых объятий и похлопываний по плечу эпохи Жака Ширака и Никола Саркози прошло, настал час прагматизма. Это позволит избежать разочарований и, возможно, даст Франсуа Олланду и Владимиру Путину шанс значительно укрепить двустороннее партнерство. Смогут ли Франция и Россия пойти дальше в своем сближении и воплотить в жизнь “стратегическое партнерство”? Препятствий для такого развития событий немало.
Наиболее серьезные затруднения, безусловно, связаны с отсутствием стратегического видения (как со стороны российских, так и французских элит) и взаимного восприятия, которое весьма далеко от реальности (то, что отражается в незнании партнера).
В то же время имеются значительные основания для того, чтобы рассчитывать на более тесные отношения. Бывшие империи, дорожащие своей стратегической независимостью, своим языком и своей историей, Франция и Россия оказались в числе тех, кто больше всего проиграл после окончания “холодной войны”. Глобализация в таком виде, в котором она происходит последние пятнадцать лет, ставит под вопрос их традиционные модели государственного устройства и ослабляет их влияние на международной арене. Трезвый анализ должен был бы привести французских руководителей к мысли о том, что Россию следует считать партнером наипервейшей степени важности. Поскольку восстановление производства и реиндустриализация являются приоритетами правительства премьер-министра Франции Жана-Марка Эро, небесполезно напомнить о том, что Россия — одна из немногих крупных стран, в которой Франция наращивает свою долю рынка и экспортирует высокотехнологичные продукты. От возможных возражений о характере режима Путина невозможно просто так отмахнуться, но справедливости ради требуется отметить, что права человека в России ущемляются гораздо меньше, чем, например, в Индии, которую французские СМИ систематически характеризуют как “самую большую демократию в мире”.
Россия вовлечена в процесс модернизации, которая столь же ей необходима, сколь и непонятна. Эта страна столкнулась с совершенно новой стратегической ситуацией, поскольку впервые в своей истории окружена совокупностью геополитических конкурентов более могущественных и динамичных, чем она сама.
В этих условиях России следовало бы также пересмотреть важность своих отношений с Францией. Настоящее франко-российское “стратегическое партнерство”, которое не было бы обращено, как в конце XIX века, против Германии, но стало бы, напротив, открытым в полном смысле этого слова, будет предвестником объединения европейского континента, как того желали в начале 1990-х годов президенты Франции и СССР Франсуа Миттеран и Михаил Горбачев.
Арно ДЮБЬЕН, директор франко-российского аналитического центра “Обсерво” (Observatoire franco-russe)